Злодей и Паинька
Шрифт:
– Нравишься ты ему, подруга. Явно… тут уже не поспоришь.
– Я думаю, он пытается меня обмануть... Явно что-то замышляет...
– Боже да ты его видела? Под него любая упадет с радостью… Я бы на твоем месте так воинственно и неприступно себя не вела… Хотя, кто знает. Может это как раз и будит в нем интерес… Охотника, так сказать.
– Наташ, я правда не в настроении вести подобные беседы. Я спать хочу. Завтра пораньше открыть хочется галерею. Ты же знаешь в какой я жопе… финансовой.
– И в твоем доме находится способ решить все эти проблемы! Я вообще не понимаю, почему ты ему за столом
– Не хочу его денег, - бурчу раздраженно.
– А кушать хочешь? Мыть голову дорогим шампунем? Ходить в кино, покупать платья… - подругу несет не на шутку.
– Я поняла тебя! Но не хочу прогибаться под бандита! И что-то требовать от него…
– Ой, вот только не надо… Я же вижу это потому что он тебе нравится!
– Нет! Нисколько!
Давно у нас с Наташкой не было таких ссор, прямо вот как два петуха, вскочили и орем друг на друга.
– Почему тогда ты не сказала при его тете, что он разбил тебе витрину? Или завтра скажи, когда в галерею придет! Почему ты все спускаешь ему? Потому что он тебе нравится!
– Я не хочу расстраивать двух милых пожилых особ… что в этом непонятного? – почти ору в ответ. И тут раздается громкий «ох», оборачиваюсь, на пороге стоит бабуля, а за ней Софи. Судя по их лицам они все слышали, и находятся в шоке.
– Мой племянник разбил вам витрину? – дрожащим голосом спрашивает Софи. – Боже мой, я и предположить не могла… - И даже не заплатил? Но как это возможно?
– Не переживайте, все нормально, - начинаю успокаивать гостью. Ужасно милая женщина и совершенно не виновата, что ее племянник – Злодей.
– Я завтра же все улажу, - твердо заявляет Софи.
– Ничего страшного, правда, - продолжаю отнекиваться и получаю тычок в спину от Нат.
– Это будет замечательно, потому что Эми сейчас в крайне затруднительном финансовом положении, - говорит Наташка, и теперь уже я толкаю ее в бок.
– Девочки, успокойтесь, - громко говорит бабушка. – Давайте не будем себе портить вечер. Все разговоры о делах – завтра.
– Согласна. Я уже вообще спать ложилась, - поддакиваю бабуле, как послушная девочка. Но у меня правда нет уже сил обсуждать пресловутую витрину.
– Я пойду, спокойной ночи, дорогая, - обращается ко мне Софи. А бабушка берет под руку Наташку.
Когда все уходят, переодеваюсь и без сил падаю на постель. Но еще долго не могу уснуть. В голове все крутится и крутится… наш поцелуй. Я могу сколько угодно ненавидеть Злодея. Но стоит только подумать о том, какие мягкие у него губы… внутри начинает щемить. Почему именно он зацепил меня? Я целовалась с Вадиком, но мне не нравились эти поцелуи! Ничего не чувствовала… Как это может быть? Нравится Вадик, долгие отношения… но не нравятся его поцелуи... А с Германом все диаметрально! Ненавижу его как личность, но стоит ему приблизиться, прикоснуться… вспыхиваю как спичка.
Это наказание? Злая шутка судьбы?
Что я могу сделать, чтобы не попасться больше? Потому что такими темпами, недалеко и до влюбленности… Нет, ни за что. Вот только влюбленной по уши дурой мне стать не хватает. Присоединиться к толпе… потому что не сомневаюсь – у Громова тьма воздыхательниц.
Глава 6
POV Герман
Самое интересное во всем этом то, что мне никогда не нравились рыжие. Не то чтобы я из тех мужчин, у которых стойкие вкусы и стереотипы, нет. Но реально рыжих у меня всегда было по минимуму. И вот теперь горячая как огонь Красная Шапочка, напавшая на меня точно бешеная банши, и в результате оказавшаяся в больнице, что надо сказать меня немного напрягло, по воле судьбы еще и моя соседка.
Оказывается, темперамент и волосы действительно связаны. Потому что у соседки он просто бешеный. Она как живой огонь – коснешься и тут же вспышка. Острая на язык, язвительная… и удивительно красивая. Как фарфоровая статуэтка. Даже ее свойство превращаться в помидор мне почему-то нравится.
Но я не привык долго заморачиваться желаниями. Захотел – надо брать, вот мой девиз. Тем более все располагает. Дамочка живет на расстоянии руку протяни. Точнее, забор перемахни. Но оказывается, не все так просто. Рыжая фурия еще и обожает сопротивление. Я уверен, ей нравятся мои поцелуи. Но сопротивляться ей нравится куда больше.
Ладно. Пусть. Простим боевой рыжухе ее страсть к упрямству. Пусть барахтается, так даже интереснее. Решив это, и порадовавшись, что в этот раз хотя бы по морде не получил, желаю всем спокойной ночи и удаляюсь к себе.
Вообще-то был уверен что Софи пойдет со мной. Но ей так понравилась хозяйка дома, что она пожелала еще ненадолго остаться. Я не стал спорить с тетей. Единственная женщина в этом мире, которую я уважаю. Она можно сказать вырастила меня.
Мои родители были очень богатыми, но в то же время очень беспечными людьми. Я рос в атмосфере богемы, всевозможные вечеринки, концерты рок-звезд, кокаин, алкоголь… Странно, что я вообще выжил в такой ситуации. Моя мать была актрисой, отец – наследником нефтяного бизнеса. Но когда дед умер, отец просадил все наследство за пару лет. А потом они с матерью попали в автокатастрофу. Все как в бульварном романе. Мальчик сирота, которому родители оставили лишь огромные долги.
Надо сказать честно – по родителям я не скучал. Мне не нравилось то, что происходит в доме. Постоянные незнакомые люди, воняющие алкоголем, со странным блеском в глазах. В восемь лет меня чуть не изнасиловал один из маминых коллег, знаменитый актер. Но я уже тогда умел дать сдачи… А уж после записался во все секции что смог найти. Занимался всеми единоборствами подряд. Тот мужчина мне еще долго снился, его липкие руки, дрожащий голос, бормочущий непристойности… В десять я попробовал кокаин, и чуть не умер. Причем сделал это назло родителям, меня не особенно интересовал результат. Он оказался плачевным – реанимация.
Во всем семействе был лишь один нормальный человек – Софи. Родная сестра моего отца, старшая, она с болью наблюдала что творят мои родители и ничего не могла сделать. Но после реанимации она забрала меня и настояла, что теперь я буду жить у нее. Отец взбесился. Он дал мне пару месяцев, а потом послал в частную школу за границу. Где меня навещала лишь Софи. Родители были слишком заняты своими загулами… Получается, в последний раз я их видел когда меня в аэропорт провожали… Спустя три года, когда мне стукнула тринадцать, родители погибли…