Злое счастье
Шрифт:
Рыжий прислонился лбом к холодному стеклу, а Альмар шлепнулся задом в кресло и закрыл в изнеможении глаза.
— Если с ней случится что-то непоправимое, даже не по твоей вине, государь, то ты получишь гражданскую войну, — не поворачиваясь, процедил Отступник.
— Я не могу гарантировать…
— Тогда я увезу её, — заявил Мэй.
— Чтобы потом вернуться? — подозрительно прошипел король.
Лойс, небось, сам подивился, как Мэйтианн удержался и не рассадил лбом окно.
— Альмар! Риадд ир'Брайн сделает из тебя параноика! — прокричал он. — Слышишь?! Я не вернусь в Лот-Алхави по своей воле! И Хелит не вернется! Ты слышишь меня, государь мой?! Мне,
На крик прибежал сам ир'Брайн, а с ним еще десяток стражей. Готовые спасать своего короля от безумного Отступника.
— Убирайтесь! — прорычал Мэй.
Альмар же просто сделал знак исчезнуть, и те послушно ретировались.
— Развел себе сторожей! — сказал, как плюнул, Рыжий.
— Мне тоже нужны гарантии, Мэй, — спокойно сообщил король, после того как возвратил корону себе на голову. — Пророчество Читающей никто не отменял. Я не хочу сражаться с женщиной. С твоей женщиной, — уточнил он. — Но мне не хочется, чтобы до леди Хелит добрались дэй'ном. В Приграничье, в Эр-Иррине ей пока не место. Да и в Алатте тоже.
— Хорошо, — легко согласился Мэй. — Я отвезу её к Сэнхану в Галан Май. Ему-то ты хоть доверяешь?
Кому иному, но Сэнхану Альмар доверял. Галан Май прекрасное место, а у Сэнхана хватит ума не вмешиваться в столичные дрязги.
— Пусть будет Галан Май!
Рыжий справедливо решил, что промедление недопустимо.
Хелит оставалось только радоваться, что в Алатте не поленилась кое-как освоить верховую езду, иначе трястись ей вместе с Флин и Бессет в жуткой колымаге заменяющей униэн карету. Коробка на колесах считала каждую выбоину, скрипела и шаталась, немилосердно швыряя пассажиров от стенки к стенке. Разумеется, в первый же день Хелит отбила себе задницу, изрядно повеселив неуклюжей походкой Мэя и Тайго. Ноги отказывались гнуться, и не сдвигались, как следует. Так что сил отвечать на грубоватые мужские шуточки по этому поводу у Хелит не осталось. Усталая и измученная девушка спала мертвецким сном, еще не подозревая, что впереди у неё будет очень мало таких счастливых ночей без сновидений.
До Тир-Галана всего-то три дня пути, и так как выехали они тогда же — вечером 70 дня Эссирэт, то особенно гнать коней не было ни малейшей необходимости. А можно было, время от времени соприкасаться с Мэем коленями, ловить на себе его взгляды, или самой любоваться мужественной осанкой и резким профилем Рыжего. Неведомо насколько придется им расстаться, и Хелит впитывала каждый миг, дарованный судьбой. Пять дней и шесть ночей — это мало. Впрочем… сорок лет, как выяснилось, тоже.
На следующий день они попали в засаду. Самую настоящую засаду, когда из красно-золотой чащи вдруг доносится залихватский свист, на дорогу валится подрубленное дерево, а из кустов выскакивают разбойники. Прямо сцена из фильма на средневековую тему. Но небритыми рожами и пестрыми лохмотьями сходство с целлулоидными разбойниками и заканчивалось. Благородные Робингуды остались в легендах Старого Альбиона и никогда не сходили со страниц книг. Если бы Хелит не сидела на лошади, то у неё бы подкосились ноги от страха. Трое униэн, четверо нэсс и двое ангай — полный интернационал подонков, отличающихся лишь степенью скотских наклонностей, явно читающиеся на ухмыляющихся физиономиях.
— Слазь-га с коняжги, красавчиг! — гнусаво объявил главарь — высокий лохматый нэсс. — Деньгу гони!
— И баб! — добавил его одноглазый сородич, плотоядно косясь на обтянутые мужскими штанами бедра Хелит.
Вступать в беседу с бандитами Рыжий не стал. Он был солдатом, и не привык разговаривать с врагами. Он поднял Сванни на дыбы, заставив кобылу по-заячьи прыгнуть прямо в толпу. Боевая лошадь топтала и кусала разбойников, а её хозяин рубил всякого кто оказывался в пределах досягаемости его меча. Тайго и Ранх тоже не тратили времени даром. Ранх выхватил из-под полы плаща самострел и уложил наповал первого, кто сделал шаг в сторону повозки. Тайгерн заслонил собой Хелит, он снес голову одноглазому, посягнувшему на благородную женщину, и набросился на следующего…
Она никогда раньше не видела, как Мэй убивает. Оказалось — равнодушно, бесстрастно и без всякой жалости. Двоих — ангай и униэн, который попытались сдаться, он зарезал на месте, не дав сказать ни слова.
Хелит мутило от обрушившегося на неё острого запаха крови и дерьма, вывалившегося из животов мертвецов. Дрожала каждая поджилка, и срочно требовалось сменить штаны. От страха она позорно обмочилась. Но мужчин это совершенно не удивило и не смутило.
— Иди в кустики переоденься, я посторожу, — предложил Мэй, и сам отвел девушку в густые заросли.
— Кошмар какой… — смущенно пробормотала она.
— Да ты что?! — изумился князь, демонстративно не поворачивая головы. — Я из первого боя вышел с мокрыми до колен штанами, хорошо еще, что накануне целый день ничего не ел, а то бы обделался, как Альмар.
О таких подробностях боевого крещения Хелит раньше не знала, хотя всегда догадывалась, что отвага и бесстрашие даются воинам не с рождения и требуют долгих тренировок, прежде чем тело научится подчиняться разуму и не бояться смерти.
— Куда смотрят королевские шерифы? — громогласно возмущался Мэй. — Это в двух днях пути от столицы такое творится, а что же в глуши происходит?
Он с отвращением поддел носком сапога окровавленный труп главаря. Его Рыжий разрубил от плеча пояса в числе первых, а потом по телу долго топталась Сванни.
— Где это видано, чтоб нэсс и ангай стали с униэн в банды сбиваться? — проворчал Мэй, и с отвращением сплюнул на покойника густой от пережитого напряжения слюной.
— А почему ты не стал брать пленных? — спросила Хелит, старательно отводя взгляд от мертвеца. Её мутило.
— А на кой они мне? — удивился Рыжий. — Что я с ними делать буду?
— Видели же, что мы не купцы, — подхватил Тайго. — Трое воинов, возница, две женщины и ребенок. Истинно, подонки! Они-то уж точно никого не пощадили. Даже Бессет.
Хелит не стала даже думать о том, что могло случиться с ними, не будь рядом опытных воинов. И пока мужчины вчетвером оттаскивали в сторону бревно, перегородившее дорогу, успокаивала рыдающую девочку и казнила себя за то, что вытащила ребенка из относительно благополучного Алатта. Там самыми страшными врагами у Бессет были только пауки да особо царапучие кошки.
Какая ж ты мать после этого? Своих бросила и чужого чуть не погубила. И то, что своих бросила не по своей воле, совершенно её не утешало.
Больше в пути ничего такого страшного не случилось, но Хелит все равно тревожно всматривалась в придорожные кущи, нервничала и старалась держаться поближе к Мэю. Как испуганный щенок к ногам огромного матерого волкодава.
— Бояться — это нормально, — утешал её Рыжий. — Я тоже боюсь, мне не хочется умирать в мучениях и позоре, и, поверь, до сих пор я каждый раз заставляю себя не думать о смерти и своем страхе. Но ты — женщина, тебе не зазорно бояться вооруженных до зубов негодяев, головорезов и насильников. А вот в Галан Мае я буду за тебя спокоен, как нигде. Сэнхан держит вотчину — во как!