Злом за зло
Шрифт:
Наверное, только теперь Тобиус ощутил, как же сильно проголодался. Полный стол был в его распоряжении, и на какое-то время голова перестала думать, уступая позывам желудка.
– Так почему вы опоздали?
– Не разговаривай во время еды, ты человек или свинья?
– Свиньи во время еды не разговаривают.
– Вот и поучись у них, - невозмутимо посоветовал Кагерант.
– Мы не опаздывали, а прибыли в назначенный срок, и было нас почти тридцать вооруженных до зубов демонологов. Но леса мы не нашли. Там, где десятилетиями росли деревья, оказалась голая земля, и хоть ты носом ее рой. Только с первыми лучами
– А остальные, - спросил Тобиус, прожевав хлеб, сыр и мясо, - ушли?
– Нет, рассредоточились по землям провинции, искали, куда мог перенестись беглый лес. Пока мы с тобой говорим, они прочесывают его в поисках зацепки и, думаю, пытаются объяснить архаддирским магам, какого ахога делают в их стране.
Кагерант Копыто встал, накинул на плечи алую мантию, стряхнул с нее засохшие лепестки мертвой монастырской розы и вышел из беседки.
– Судя по тому, куда тебя занесло, обратно в Ривен ты возвращаться не торопишься, отступник?
– У меня другие планы.
– И куда ты двинешься, тоже секрет? Что ж, на твоем месте я бы тоже бежал и прятался. Перед уходом загляни в гости к местному пастору, я перекинулся с ним парой слов, очень интересный человек.
Из широкого рукава мантии появился крупный кусок оранжево-белого оникса, который Кагерант поднес было к губам, но замер. Голова старика втянулась в плечи, он резко обернулся вокруг своей оси, подозрительно всматриваясь в залитый солнцем двор.
– Ты это слышал?
– Ваше могущество?
– Стук копыт... цок-цок-цок, цок-цок-цок... ты слышал?
– Нет.
– А... хорошо.
Камень, поднесенный к губам демонолога, засветился, а когда его бросили наземь - раскололся и выпустил на свободу некую почти прозрачную сущность, которая, в свою очередь, распахнула в воздухе мерцающий прямоугольник портала и стала совершенно невидимой.
– За мной ученики! А тебе, отступник, я могу пожелать лишь удачи!
– К ахогу.
Один за другим волшебники скрылись в необычном портале. Последним шел Орландо, который что-то выронил в последний момент. Прежде чем Тобиус успел окликнуть его, демонолог скрылся, портал исчез, а осколки оникса тут же растаяли. С засыпанной соломой земли, местами украшенной россыпью козьих горошин, магистр поднял клочок смятой бумаги, несший в себе послание. Подчерк был убористым, но очень четким и вообще близким к идеалу. В Академии Ривена всех адептов учили каллиграфии, ибо маг обязан уметь писать очень быстро, но при этом разборчиво и безукоризненно грамотно. Нельзя относиться легкомысленно к словам, когда от них зависит твое могущество и твоя жизнь.
'Кто-то в Академии склонен считать, что Вы и ренегат одинаково стрижете бороду1, но есть и те, кто не сомневается в Вас. Мы знаем, что Вы достойный человек и маг. В Академии Ривена у Вас есть друзья'.
# # 1 'Одного поля ягоды'.
Белые брови магистра сошлись на переносице. Будучи зажатой в бронзовых пальцах, бумажка мгновенно воспламенилась и сгорела дотла.
Опустевшую обитель семьи Летье Тобиус покидал в смешанных чувствах, накинув на голову капюшон. Ему пришлось немного подождать конца службы в одном из проулков близ церкви, чтобы затем войти в почти пустой молельный зал.
– Прекрасный день, чтобы славить Господа, не правда ли, отче?
– спросил маг, неслышно приблизившись к Эмилю Сарге со спины.
Священник вздрогнул и быстро обернулся.
– Хотя один мой знакомый монах говорил, что абсолютно любой день хорош, чтобы славить Господа. Вы виделись с моими... друзьями? Теми, что носят красное и отпускают смешные бороды.
Священник не ответил, но несколько раз торопливо кивнул, и Тобиусу показалось, что божий человек его боится.
– Я тоже с ними свиделся, после того как вернулся из леса. Они велели мне переговорить с вами, прежде чем уйду. Вы не против?
– Нет, - почти шепотом ответил отец Эмиль.
– Давайте выйдем в сад, а то здесь душно...
– Извольте.
В крохотном садике при храме легче дышалось. Священник опустился на лавку в тени плодоносящей яблони, а серый магистр остался стоять, вдыхая ароматы летних цветов.
– Когда вы пришли, - собравшись с силами, начал отец Эмиль, - я узнал вас. Почти сразу узнал.
– Разве мы знакомы?
– Нет... хм... но пять лет тому назад Инвестигация распространила ваше описание во все приходы Вестеррайха. Возможно, вы изменились за эти годы, но главная-то примета осталась - не каждый день можно встретить человека с такими глазами.
– Когда вы отослали весточку? Когда удалились для переодевания перед походом к Летье?
– Да. Я написал письмо и отослал голубя в столицу, где находится главная штаб-квартира Инвестигации Архаддира, и я...
Тобиус без разбега запрыгнул на забор, отделявший зеленую вотчину отца Эмиля от краснокирпичных улочек Шем-ду-Махгритэ.
– Простите меня!
– закричал клирик, прежде чем чужак спрыгнул на другой стороне.
– Вы не сделали ничего дурного, отче, - отозвался тот, - наоборот, исполнили свой долг. Мне решительно не за что вас прощать.
– Я знаю! Но мне плохо!
– взмолился Эмиль Сарга.
– Как будто... как если бы я предал хорошего человека!
– Значит, это вы хороший человек, раз испытываете угрызения совести. А я - не очень, так что выбросьте из головы.
– Но эти ривы сказали, что если одержимая выкарабкается, то лишь вашими стараниями! Скажите, это вы побороли демона?
– Нет. Он сам ушел, достигнув каких-то своих целей, а я был лишь глупцом, плясавшим под его дудку, не более. Успокойтесь, отче, человек вроде меня не заслуживает ваших страданий. Лучше помолитесь за меня. Грешникам нужны чужие молитвы.
Тобиус спрыгнул с забора и уже внизу, отряхивая с сапожных чехлов пыль, услышал:
– Постойте! Вы забыли костерок! Вы забыли святыню!
– Оставьте себе, а лучше пусть его носит дочь месье Летье. У меня этот костерок без дела валялся на дне сумки пять лет, и я даже не вспоминал о нем. Это нехорошо, пусть святая вещь служит благому делу. Прощайте, отче.
Следовало поторапливаться, ибо хотя маг не знал, чем провинился перед Святым Официумом, выяснять это у него не было ни малейшего желания.