Злом за зло
Шрифт:
– Подойдите, сын мой.
Тобиус пошел вперед, готовясь окунуться в неприятную приторную сладость цветочного аромата, но зря - маленькие черные бутончики роз не пахли, а при ближайшем рассмотрении оказалось, что обвивавшие беседку заросли мертвы, высохли без достаточного количества воды либо же были неосмотрительно политы утром и погибли, когда летнее солнце перегрело напитавшую их влагу.
В беседке за круглым столиком сидел немолодой широкоплечий мужчина с совершенно седыми волосами до плеч, сильно загорелым морщинистым лицом, покрытым щетиной, недобрым взглядом и огромными кулаками.
– Паломник?
– грубым голосом произнес месье Летье.
– По виду - урожденный головорез. Морда недобрая.
– Вы тоже не образец небесной красоты, месье, - насколько получалось вежливо, улыбнулся волшебник, - но все мы таковы, каковыми были созданы Господом-Кузнецом. Это не значит, что мы не должны стараться быть лучше, - должны, и еще как. Однако со своей рожей я ничего поделать не могу, так что несправедливо судить меня лишь по ней. 'Судите их по делам их', - так сказано в Слове Кузнеца. Правда, отче?
– М-м, - священник неуверенно повел плечами.
– Ты знаешь, что произошло с моей дочерью?
– спросил Летье.
– Вы и сами не знаете, - Тобиус без приглашения сел, чувствуя, что собеседник ему выпал из тех, которые уважают напор, а не изысканные манеры, - но подозреваете одержимость демоном. Это надо уточнить.
– А ангел тебе разве не все напел, что положено знать?
– прямо и с явным вызовом спросил местный хозяин.
– Полагаю, что слуга Господень рассчитывал на вашу помощь. Все, что я знаю, - это то, что должен попытаться помочь...
– Вот как? Позволь спросить, зачем тебе это? Ты ведь знаешь, что я никаких наград за помощь не обещал?
– Лучшая награда для меня - это понимание того, что я смог совершить богоугодное дело, - ответил Тобиус и тут же понял, что допустил ошибку.
Летье относился к той породе людей, которые считали, что всему есть своя цена, и цена эта должна быть уплачена. Такие люди не принимали и не уважали дармовщину, никогда и ничего не делали задаром, а тех, кто провозглашал противоположные сему мировоззрению суждения, считали либо дураками, либо жуликами. Первыми Летье брезговал, вторых - презирал. Он сморщился от слов мага, словно куснув неспелого лимона, и уже набрал в грудь воздуха, чтобы отборной бранью погнать чужака вон, но Тобиус быстро продолжил говорить.
– Ладно, забудем об этом бреде. Еще не хватало, чтобы ангелы водили беседы с таким паскудным грешником, как я.
– У отца Эмиля от этих слов глаза на лоб полезли, он, конечно, был практически уверен в неискренности чужака, но не ожидал, что тот так бесцеремонно разоблачит сам себя.
– Я случайно узнал о вашем горе и поспешил сюда в надежде помочь, ибо у меня есть небольшой опыт в общении с потусторонними тварями. Дабы сие не было истолковано превратно, поясню - я с ними сражался и даже побеждал. То, что вы послали человека за савлитом1, - это правильно, однако успеет монах приехать или нет, мы можем лишь гадать и молиться. Дайте я взгляну на девочку, возможно, мне удастся помочь.
# # 1 Монахи Ордена святого апостола Савла - известные мастера в охоте на инфернальных тварей, в первую очередь на демонов Пекла, лучшие экзорцисты и демоноборцы Церкви.
Отец Эмиль повернулся к хозяину и быстро зачастил, но тот остановил его, подняв широкую, как лопата, ладонь. Безусловно, священник имел авторитет в Шем-ду-Махгритэ, как и полагалось защитнику душ человеческих, но и сам Летье являлся человеком достаточно властным.
– Зачем?
– повторил он.
– Вам нужна помощь, - пожал плечами волшебник, - очень нужна. Я чувствую скорбь и страх, разлитый в воздухе. И отчаяние. Сам вдоволь напился этой горькой воды, знаю, каково это - медленно подыхать с пониманием, что никто тебе не поможет, никто не спасет. Дайте мне шанс помочь, а если преуспею, то приму любую благодарность, которую вы сочтете достойной.
Издали слышались голоса скотины, шелестела листва в лесу, шлепали по воде весла маленьких рыбацких лодочек на озере, журчала под приглядом больших фахверковых домов река, в траве на лугу стрекотали сверчки, а чужак отстраненно глядел пейзану в глаза.
– В дом, - прогудел Летье, тяжело поднимаясь и водружая на седую голову шляпу. Если священник и хотел что-то возразить на его решение, то воздержался.
Дом семейства Летье был просторным, рассчитанным на большое количество людей, однако внутри ничто не удивляло и не притягивало заинтересованных взглядов, обычный блеклый быт. Лишь ощущение тревоги и страха, словно въевшееся в стены живучей плесенью, заставляло напрячься и готовиться к чему-то недоброму. Нужная дверь находилась под охраной... нет, не так, она была забаррикадирована, и за тем, чтобы все так и оставалось, следили четверо крепких взрослых мужчин с дубинками. На лице одного из них темным пятном расплылся синяк, у другого была перебинтована рука, третий заметно хромал, а четвертый явно недавно потерял пару зубов.
– Видите эти битые рожи?
– обратился к Тобиусу Летье.
– Это ее работа. Отродясь никому не причинила боли, а как это началось...
– Вижу.
– Позапрошлым днем, - продолжил пейзан, глядя на забаррикадированную дверь, - когда мы шли на вознесенную службу, ей стало плохо. Она начала плакать, жаловаться на здоровье, просила отпустить ее домой, но об этом не могло быть и речи - моя жена очень набожна, к тому же мы должны были возблагодарить Господа-Кузнеца за ниспосланное нам чудо, всей семьей, без никаких. Чем ближе мы подходили к церкви, тем хуже она себя вела, теребила новое платье, чесала сквозь него грудь так, словно пыталась разодрать, кричала и лила слезы...
– Выла как тысяча безумных демонов, - внес свою лепту отец Эмиль, качая головой, - я стоял на пороге храма, встречал прихожан и видел, как малышка извивалась в руках своей матушки. Она вырвалась и попыталась убежать, месье Летье успел схватить ее за шкирку, ткань платья порвалась и стали видны ожоги на теле, там, где к коже прикасалась цепочка с нательным костерком. Она порвала ее. Потом мы пытались надеть другую, но легче было бы посадить на цепь бешеную собаку, прости Господи.
– Он осенил себя знаком Святого Костра.