Зловещая преданность

Райли Селеста

— Мы не будем заниматься политикой, — говорю я им всем с окончательностью.

— Что это? — Спрашивает Фиона, глядя на папку на столе. Она берет ее в руки, перелистывает страницы, внимательно изучая работу Клэр, и мне это не нравится. Звук папки, шлепающейся о стол, усиливает ее гнев. — Я уже несколько месяцев прошу тебя составить мой собственный проект, а она получает право создать целое подразделение компании?

— Фиона, — говорю я, не желая отвечать на ее надвигающуюся истерику.

— Почему здесь никого нет, чтобы поприветствовать меня? — Раздается

голос Чарльстона из-за моей двери.

Клэр рычит и направляется к моему телефону, чтобы вызвать охрану в мой офис.

— Ты, наверное, шутишь. — Губы Фионы кривятся в отвращении, когда в кабинет входит мой отец.

— Что ты сказала, Фи-фи? Засунуть в тебя ребенка? Нет, спасибо, я уже слишком стар, чтобы гоняться за малышами, — отвечает Чарльстон и заливисто смеется над собственной шуткой.

— О, ни один ангел или демон на небесах или в аду не заставит меня терпеть твое тело рядом с собой. Кроме того, мы все знаем, что ты не заинтересован в воспитании детей. Ходят слухи, что ты предпочитал трахать их при каждом удобном случае, когда был судьей уголовного суда. Посмотри, чем это закончилось, — Фиона бросила колкий взгляд на вынужденную отставку моего отца, которая не сулит ничего хорошего никому из нас.

— Хватит. Фиона, предложенный тобой проект — это реалити-шоу, пародийный фильм, слишком захватническая концепция. Если у тебя есть что-то выгодное, как в финансовом плане, так и в плане создания положительного общественного резонанса для корпорации, пожалуйста, предоставь это мне как можно скорее. Спасибо, на этом все.

Она хмыкнула и откинула волосы на плечо.

— Но мы даже не обсудили, зачем я сюда пришла. Еще три сделки, которые я заключила для твоего личного портфеля, сейчас находятся под проверкой страховой компании. Кое-что о ранее поданном мошенническом заявлении, и теперь они хотят, чтобы новый владелец недвижимости возместил им ущерб.

— Свяжись с юристами и выясни все с ними. Чарльстон, ты можешь остаться. А Клэр? Отнеси это предложение по благотворительности в бухгалтерию, пусть они помогут тебе найти способы исправить его для Исполнительного совета. — Мне просто нужно, чтобы она убралась из моего кабинета, пока здесь находится мой отец.

Фиона закатывает глаза и выбегает из комнаты, а Клэр следует за ней, прижимая папку к груди, чтобы защититься от пристального взгляда Чарльстона. Чарльстон приближается к двери, когда Эдвард встает на его пути, давая Клэр достаточно времени, чтобы выйти из кабинета.

— Я как раз собирался закрыть дверь, — отвечает Чарльстон. — Джулс, скажи своему питбулю, чтобы он отстал.

Я киваю Эдварду, чтобы он уходил, и мы молча благодарим друг друга за то, что он подставил себя под удар ради Клэр. Если бы Чарльстон был в худшем настроении, они с Эдвардом могли бы подраться.

К счастью, мысли Чарльстона заняты другим, когда он закрывает дверь и подходит к моему столу. Толстый конверт из манилы, который он достает из кармана, не дает мне особой надежды на продолжение разговора. Он сует его мне в руку, и я сразу же узнаю знакомую кучу денег внутри.

— Для чего это,

черт возьми? — Спрашиваю я, засовывая ему обратно в руку.

— Твой первый взнос в избирательную кампанию. — Его беззаботность действует мне на нервы.

Непреклонности в моем тоне должно быть достаточно, чтобы закончить эту дискуссию.

— Нет никакой кампании. Я не буду баллотироваться.

— У тебя нет выбора, Джулиан. — Чарльстон садится, скрещивает ноги в лодыжках и откидывается в кресле. Его белые волосы, лицо, которое отражает то, каким может стать мое через тридцать лет. — Если ты этого не сделаешь, записи доктора Мескала будут обнародованы.

Мое сердце падает, беспокойство захлестывает кабинет, когда все, что я обсуждал с ней, проносится в голове, как товарный поезд. Внезапно моя тщательно продуманная и контролируемая манера поведения рассыпается, позволяя одиннадцатилетнему Джулиану поглотить мои эмоции. Мое лицо пылает, глаза щиплет, и тогда я делаю глубокий вдох.

— Ну и что? — Пробормотал я. Желание, чтобы я нравился людям или чтобы они меня понимали, исчезает с каждой секундой.

То, как Чарльстон тут же переминается с ноги на ногу, показывает, что он не готов бороться с тем, чтобы я отказался от его предложения под угрозой шантажа.

— Раскрытие моих секретов означает раскрытие твоих, — говорю я ему.

Что-то щелкает в его коварном мозгу, и он возвращается в свою бесстрастную позу. Он сцепляет пальцы вместе, и на лице, которое я презираю, расплывается разочарованная ухмылка.

— Знает ли Клэр, в чем виновен ее отец? Готова ли она к последствиям ваших безумных сексуальных похождений? Вы трое прятали оружие и тела для твоего дяди Армандо и шантажировали меня, видного судью, после того как выстрелили ему в спину.

— Только после того, как ты чуть не забил меня до смерти, — рычу я, яростно пытаясь защитить то, что осталось от внутреннего ребенка, который этого заслуживает.

— А откуда мне было знать, что твой друг был бездомным, а не твоим… э-э-э… кем бы то ни было?

— ТЫ МОГ БЫ СПРОСИТЬ! — Мой голос взрывается, и я громко кричу, пока Эдвард не врывается в мой кабинет. Мое дыхание сбивается, и я рад, что Клэр нет рядом, чтобы увидеть меня в таком состоянии.

— А, причина нашего смятения и примирения, — Чарльстон неторопливо улыбается Эдварду.

— Думаю, вам пора уходить, мистер Блэквелл, — говорит Эдвард.

— Нет, я еще не закончил разговор со своим сыном. Он не кто иной, как твой босс. Он предан мне. Теперь ты можешь уйти, — отвечает Чарльстон.

— Эдвард, пожалуйста, дай мне секунду. Я в порядке. — Я заверяю его и поворачиваюсь к Чарльстону. — Я не позволю тебе так со мной поступить. Убирайся из моего кабинета. Я не собираюсь убегать.

— Они убьют меня, Джулиан. Просто возьми деньги. Я уже собрал команду по управлению кампанией. Придержи их, пока я не назначу казначея. Мы положим деньги на депозит, а потом заплатим маркетинговой фирме за рекламу, которая никогда не будет запущена. Тебе не обязательно побеждать, Джулиан, мне нужно, чтобы ты баллотировался.