Зловещее светило
Шрифт:
Слушатели не пытались подбадривать Святого, но следили за ним широко раскрытыми глазами так, словно он их гипнотизировал. Розмари с Квинтусом будто испытывали необъяснимый страх перед тем, что Саймон собирался сказать, и поэтому не давили на него, но одновременно были зачарованы. И эти чары оказались настолько сильны, что Розмари и доктор не могли их преодолеть.
Святой использовал момент с максимальной пользой для себя. Он заставил их ждать, пока прошелся к креслу и устроился там, потом закурил сигарету, словно они все просто наслаждались обычной беседой. Театральная пауза была намеренной и предназначалась для нервного срыва одного человека, которого Саймон хотел принудить выдать самого себя.
— На самом деле все так легко, когда разберешься, — наконец заявил Святой. — Наш преступник умный парень, и он придумал такую
Саймон затянулся сигаретой, затем задумчиво выпустил дым сквозь губы, на которых играла полуулыбка.
— Неожиданностью явилось обращение Норы Прескотт ко мне. Конечно, она должна была участвовать в афере, но он думал, что может держать ее в руках угрозой. Если она его выдаст, то ее отец лишится синекуры, которая фактически поддерживала в нем жизнь. Это было не очень честно. Если бы только Нора оказалась чуть более разумной! Она достаточно испугалась, чтобы не пойти в полицию. Однако не так сильно, чтобы не подумать обо мне. Она решила, что человек вроде меня может испортить весь план и каким-то образом еще и спасти ее. Поэтому она написала мне письмо. Наш негодяй выяснил это, но не смог это предотвратить. Поэтому сегодня вечером он последовал за ней в «Колокол», планируя также убить и меня, поскольку справедливо решил, что, получив письмо, я начну копаться в деле, пока что-нибудь не выясню. Когда Нора отправилась к эллингу, ему показалось, что дело в шляпе. Он последовал за девушкой, убил ее и подождал меня, чтобы добавить к коллекции. Только тут произошла еще одна неожиданность, он занервничал и сбежал.
И снова Святой сделал паузу.
— Тем не менее наш негодяй все равно знал, что от пускать меня нельзя. Он решил держаться рядом со мной, пока от меня не избавится, — не спеша продолжал Саймон с той же уверенностью. — Он устроил так, чтобы меня привели сюда, и планировал убрать меня, как только придумает подходящий способ. Он дождался конца ужина. К тому времени он уже разработал план. Он только что закончил его обсуждение с сообщником…
— Сообщником? — повторил врач.
— Да, — без всякого выражения подтвердил Святой. — И чтобы между нами не осталось никакого недопонимания, я хочу сказать, что имею в виду липового врача, представляющегося как Квинтус.
Лицо врача побледнело, руки сжали подлокотники и тоже побелели, но Святой даже не пошевелился.
— Я не стал бы даже пытаться, — сказал он. — На твоем месте, брат, я ничего бы не предпринимал. Потому что, если ты это сделаешь, я превращу тебя в фарш.
Розмари Чейз переводила взгляд с одного мужчины на другого:
— Но… вы же не имеете в виду…
— Я имею в виду, что автокатастрофа вашего отца была ложью от начала до конца, — теперь Саймон говорил мягким тоном. — Требовался липовый доктор, чтобы подтвердить наличие травм. Это не получилось бы с честным врачом, весь план пошел бы прахом. Мне понадобилось много времени, чтобы это понять. Причина в том, что мы все слишком многое готовы принимать на веру. Вы сказали мне, что видели отца после несчастного случая, поэтому я не задавал больше никаких вопросов. Естественно, вы не посчитали себя обязанной говорить мне, что видели его всего замотанного в бинты, словно мумию. Да и он явно не говорил нормальным голосом, а только хрипел. Но ему нужен был Квинтус, чтобы оставаться в таком состоянии.
— Вы, вероятно, сошли с ума! — взвизгнул Квинтус.
Святой улыбнулся:
— Нет. А вот вы уж точно вышли из игры. Очень выгодной казалась роль. Я же сказал, что мы все слишком многое принимаем как должное. Вас представляют врачом, и все в это верят. Теперь вам предстоит изменить образ — вы подпишете признание, которое я обещал сержанту Джессеру. Вы это сделаете для спасения собственной шкуры. Расскажете о том, что Форрест на самом деле не был таким идиотом, каким казался, и о том, как он подслушивал под дверью комнаты Марвина Чейза ваше с напарником обсуждение преступных планов. Ваш приятель разбил здесь окно и выстрелил в вас для произведения нужного эффекта, а затем, после того как мы с Хоппи включимся в схватку, собирался убить нас. Форреста убили, чтобы он ничего не рассказал…
— И что еще? — спросил новый голос.
Саймон повернулся
— Я предупреждал вас, Розмари, что история нелицеприятная, — сказал он. — Вашего отца убили неделю назад. Помните его секретаря? Это мистер Бертран Тамблин.
XII
— Считаете себя очень умным, да? — злобно спросил Тамблин.
— Не очень, — с досадой признал Саймон. — Мне следовало давно обо всем догадаться. Но, как я уже говорил, мы многое принимаем на веру. Все говорили о вас как о Марвине Чейзе, и поэтому я не сомневался, что это он и есть. Еще больше меня сбило со следа появление Розмари с Форрестом в эллинге в самый неподходящий момент. Именно тогда вы испугались и поспешно сбежали. Я не приближался к разгадке, пока не стал думать о вас как о миллионере-невидимке — человеке, вокруг которого разворачивалась вся суматоха и которого, тем не менее, нельзя увидеть. Тогда все стало понятно. Вы убили Марвина Чейза, избавились от его тела во время ложной автокатастрофы, а вместо него Квинтус привез домой вас. Никто ничего не заподозрил. Квинтус был вашей ширмой. Вы достаточно хорошо были осведомлены о делах Марвина Чейза, чтобы поддержать любой разговор, — вам даже удалось обмануть его дочь во время коротких посещений. Лицо у вас было все в бинтах, говорили вы слабым неузнаваемым голосом, как на самом деле говорит сильно пострадавший человек. И вы приготовились получить как можно больше денег Марвина Чейза — столько, сколько удастся вытянуть из банков и облигаций, пока кто-нибудь не выведет вас на чистую воду.
— Правда?
— О да… Это была прекрасная идея, но события приняли неожиданный оборот. Сначала Форрест. На вас остались следы его крови, она и сейчас на вас, — и вы решили, что не стоит возвращаться в кровать, услышав, как я поднимаюсь по лестнице. Вы снова потеряли голову и устроили ложное похищение. Я не верю, что вы выпрыгнули из окна именно тогда — вы просто перебрались в другую комнату и прятались, пока путь не оказался свободен. Я задумался об этом, не услышав никакого шума отъезжаю щей машины, и никто в меня не стрелял, пока я обходил вокруг дома.
— Продолжайте.
— Тогда вы поняли, что нужно исключить возможность звонка в полицию и перерезали телефонный провод. Вам требовалась отсрочка, чтобы довести до конца изначальный план — усилить алиби Квинтуса и убить меня и Хоппи. Перерезывание провода было еще одной ошибкой. Посторонняя банда сделала бы это сразу, чтобы не рисковать. После выполнения работы они не стали бы специально задерживаться для этого. И вы снова не выстрелили по мне, когда я во второй раз вышел из входной двери, поскольку вам хотелось вначале показать, что в Квинтуса тоже стреляли. Затем, когда вы наконец выбрали момент для стрельбы, мне повезло. Я действовал слишком быстро для вас. Когда вы услышали, как я бегу вокруг дома, вы снова скрылись в ночи, чтобы обдумать дальнейшие поступки. Мне не удалось бы вас поймать в темноте, шансов практически не было, поэтому я позволил вам послушать, как разговариваю с дворецким. Я знал: это заставит вас действовать.
Тамблин кивнул.
— Вы допустили только две ошибки, — сказал он. — Форреста я убил бы в любом случае, только мне следовало выбрать для этого более подходящее время. Я слышал, как Розмари однажды вечером разговаривала с ним перед входной дверью, прямо под моим окном, они прощались перед его уходом. Именно тогда я и узнал, что Нора написала вам письмо, и где она с вами встречается.
— А вторая ошибка? — холодно спросил Саймон.
— Когда вы сами себя перемудрили. Вы придумали хитрый план для того, чтобы завлечь меня сюда и обеспечить кульминационный момент ваших полных драматизма откровений. Даже оставили входную дверь приоткрытой, чтобы облегчить мне путь. Вы — тщеславный дурак! Вы получили признание, но неужели вы думали, что я оставлю вас в живых? Ваш блеф вызвал у меня лишь минутное беспокойство. Тогда я боялся, что Квинтус выдал меня. Как только я убедился, что он этого не сделал, то начал забавляться вашей кипучей деятельностью. Теперь мне придется убить и Розмари. Благодаря вам. Квинтус имел на нее виды, и мы могли бы ее использовать для поддержания версии…