Змееносец. Сожженный путь

Катлинский Юрий

– Вцепился сука, хрен отнимешь, будто с собой в могилу забрать хочет. Товарищ старший лейтенант, ящики осматривать? спросил Туров.

– Сапера ко мне, тихо сказал Никонов.

– Не надо, раздался, негромкий голос Рустама. Я могу открыть, я видел, как их закрывали, добавил он, забравшись в кузов.

– Кто здесь, заорал Гнедин, отползая к борту кузова. Помогите!

Гнедин орал, во "все горло", надрываясь, и стуча ногами по металлическому днищу кузова. Страх, словно застрявший во рту ком, душил его изнутри, давил, и мешал дышать.

– Не ори, прикрикнул Туров. Сейчас вытащим, не брыкайся.

– Русские?

вздрогнул всем телом Гнедин, вытянув шею, и прислушиваясь. Русские? громко спросил он, замерев от неожиданности.

– А ты каких хотел, японцев что ли, рассмеялся Туров. Головой не крути, сейчас мешок сниму, и руки развяжу.

Подошел к краю кузова и, перегнувшись, развязал веревку, и медленно снял мешок." Он услышал, он помог, подумал Гнедин. Не открывая глаз, он сидел и молчал, прислушиваясь к звукам. А сердце бешено колотится, подумал он, как хорошо. Самое замечательное слово на свете - русские! Неужели меня спас он? Господи! Я благодарю тебя, за милосердие твое, и доброту. Благодарю! Он медленно открыл глаза, и увидел солнце, такое яркое, что вмиг ослепило его, и из глаз покатились слезы. Господи! Спасибо тебе, ты спас". Утирая рукой слезы, он улыбался и смотрел на своих спасителей... Такой взъерошенный, грязный, избитый, в крови, худой, но счастливый человек, что так долго просил смерти своей- спасен!

– Спасибо ребята, тихо произнес он, всхлипывая. Спасибо.

Он смотрел на разведчиков, так, будто боги стояли пред ним, таким маленьким и тщедушным созданием, которое, снова, увидело жизнь. Его тело содрогалось в истерике, он плакал, и смеялся, обняв голову руками, и беспрестанно, шепотом повторял:

– Спасибо. Благодарю его! Спасибо... А сердце его разрывалось от обиды и боли, он рыдал, и не мог поверить,- снова, живой. Ведь столько дней, ночей, унижений, и побоев, - живой. Та, которая забыла его, страна, которой гордился, - таки есть. Господи! Какое счастье, дышать, и жить... думал он, вдыхая полной грудью, до боли, такой чистый воздух,- свободы!

– Товарищ старший лейтенант, негромко сказал Туров, по моему у него с головой что то. Наверно с ума сошел, добавил он грустно, глядя на Гнедина.

– Молчи солдат, ты не знаешь, задумчиво сказал Рустам. Вернувшись однажды домой, ты не заметишь, как стал другим, грустно произнес он, наклонился и приподняв Гнедина за плечи, посадил в кузове.

– Правда, задумчиво промолвил Никонов. Так и есть...

– Кто спорит, тяжело вздохнул Туров, и отошел в сторону.

Разведчики, молча, смотрели на Гнедина, и каждый из них, понимал,- повезло! Никонов, взглянул на Рустама, и кивнул. Открыв ящики, Рустам, спрыгнул на землю, подойдя к Бахраму, тихо сказал:

– Парень сошел с ума.

– У меня есть глаза, негромко ответил он. Почему так несправедливо, тяжело вздохнул Бахрам, поднял голову, и посмотрел на небо. Несправедливо.

Никонов уже увидел в ящиках, знакомую упаковку, "пластида". " Это он, тот самый груз, подумал он, и повернувшись посмотрел на сосредоточенное лицо сапера, маленького коренастого сержанта по фамилии Зайцев. Смотрел на ящики, и тоненькая струйка пота, стекала по его лбу, на переносицу. " Что в его взгляде, подумал Никонов? Конечно тревога, что еще, у них так всегда, или победа, или смерть, другого не бывает." А у нас, спросил он себя? и посмотрел на пленного. И ответ сам пришел,- конечно, так же, не иначе."

– Кто ты, спросил Никонов, глядя на пленного.

– Я, вздрагивая, спросил Гнедин.

– Как твоя фамилия, имя, ты солдат? говорил Никонов, не спеша. Скажи, мы должны знать. Мы свои.

– Рядовой Гнедин, всхлипнув, сказал он. Роман, меня зовут, войсковая часть , номер 93760, заикаясь, добавил он.

– Вот так лучше, вздохнул Никонов, пристально глядя на Гнедина. Дроздов, обернулся командир, ища глазами старшину.

– Я, появился из-за спины Дроздов. Связь с отрядом. Сообщи, потерь нет. Задание выполнено, пусть высылают "вертушки", идем домой, устало добавил он. Взглянув на сапера Зайцева, задумчиво произнес;

– Тебе здесь делать нечего, с "вертушек" караван расстреляем, иди, кивнул Никонов.

– Ясно, кивнул в ответ Зайцев, и отошел от машины.

– Туров и Вятич, парня забираем с собой, помогите. Только осторожно, взрывчатки полный кузов, достав из кармана карту ,сказал Никонов. "Ну, вот и все, подумал Никонов, еще один "забитый караван", все целы, без потерь, своих забрал. Что-то в грудине ноет, и пить хочется, подумал он, глядя на карту. До основной площадки недалеко, а на трофейной машине, еще быстрее, погрузимся все, а две оставшиеся, с "вертушек" разнесем. Агент живой и невредимый, все хорошо, улыбнулся Никонов. Сколько еще будет, таких ... Еще этот пацан, "нежданный подарочек", откуда он здесь взялся? Ладно, не бросать же его, в Кабуле, разберутся. Не завидую я ему, в особом отделе, не церемонятся, могут и в терроризме обвинить, дело "хлипкое", разбираться долго будут, факт. А где наши ..."

Никонов, крутя головой, искал взглядом Бахрама, и его друга. Не сразу, но он разглядел их фигуры, невдалеке". На месте, вздохнул он, значит в путь, надо уходить, подумал он, взглянув на часы. Минировать не будем, время потеряем, один черт с воздуха" долбанем" ракетами. Уходим".

Рустам медленно шел по краю дороги, и искал глазами, хоть какую-нибудь зацепку, знак, след, куда мог исчезнуть Зафир. Рядом с ним, шел задумчивый Бахрам, и смотрел во все стороны.

– Знаешь Рустам, я его не вижу, тихо сказал Бахрам, остановившись, напротив большого камня, на обочине.

– Так не бывает, промолвил Рустам, если он мертв, должно быть тело, а иначе, он появится где угодно, и беды от него, будут большие, я знаю. Ты знаешь, что он хотел сделать?

– Нет, покачал головой Бахрам. Не догадываюсь.

– А что делают фанатики, из мести? взглянув на друга, спросил Рустам.

– Из мести, убивают кровников своих, а фанатики, - людей, помедлив, ответил Бахрам.

– Твоя, правда, кивнул Рустам. Этот молодой фанатик, хотел заложить бомбу в мечети. И теперь я понимаю, для чего ему нужен был русский.

– Для чего, удивился Бахрам, подняв плечи.

– Наверно он хотел повесить на него взрывчатку, и завести потом в мечеть, понимаешь? Во время молитвы, понимаешь? Сколько там людей, хороших людей, добавил Рустам, оглядывая канаву у дороги.

– Ты думаешь, у него получилось, так сделать?

– Он пожертвовал бы, одним из своих людей, отправив того, вместе с русским в мечеть, а после, взорвал обоих, вместе с верующими. Понимаешь теперь?

– Да, кивнул Бахрам. Потом обвинят русских, и если войска, поспешно не уйдут, их заставят это сделать. И сотни мучеников, став шахидами, пойдут взрывать себя, вместе с русскими. Правильно?