Змееносец. Сожженный путь
Шрифт:
– Буду краток, кашлянул майор. У тебя и так времени мало. Пока заправляют второй борт, опоздали немного, "залетчики", поморщился Русанов. Слушай, расстелив на колене потертую карту, начал майор. Вот здесь, указал он пальцем, рядом с районом высадки, хозяйничают отряды Гульбетдина, они там так распоясались, что почти открыто, нападают на "царандой". Вникай, взглянув на Никонова, сказал майор. Вот тут, иногда появляются маленькие отряды Джалаля. Так что тебе, скучно не будет. Теперь по нашему человеку, тяжело вздохнул майор, и посмотрел на Бахрама. Чтобы не мудрить слишком, в твоей группе будет Бахрам, он знает в лицо этого человека. Скорее всего, караван выйдет на ваш дозор, под утро. Главное, ты будешь знать, кто из них
– Понятно, ответил задумчивый, Никонов.
– Вижу, улыбнулся Русанов. Ты не молчи, говори. Если насчет Бахрама беспокоишься, пустое,- это наш человек, не подведет, взглянув на Бахрама, майор, добавил:
– Не первый раз.
Никонов взглянул на спокойное лицо Бахрама и подумал, если быть уверенным, то и жил бы в Сочи, а не тасовал колоду. Странно как-то всё, хотя и понятно".
– Без меня не обойдется, с восточным акцентом, но на русском, произнес Бахрам. Я хорошо знаю провинцию Кунар, и подходы к границе. Я дам вам машину.
" Черт, опять все пошло кувырком, подумал Никонов. Еще не успели дойти, а планы уже меняются, вот так всегда, в штабе одно, а на маршруте совсем иначе. Конечно, я не доверяю ему, но, ему верят наши. Если поговорить с майором наедине, Бахрам поймет о недоверии, вносить разлад, не могу, не должен, значит, действую четко по приказу. Взять человека, и, выдвигаться по маршруту. А там, как судьба решит, но я, настроен на лучшее. А как иначе! Кто он? Офицер управления, или агент, мне все едино, главное выполнить задачу. Как на учениях, дают тебе в группу наблюдателя. Тот таскается за тобой везде, что-то записывая в блокнот, ну и что, такая работа. Пусть будет наблюдателем, так проще, подумал Максим, взглянув на часы". - Пора, сам знаю, негромко произнес Русанов.
– Да, кивнул Никонов. Время.
Он открыл дверь и вышел из машины. На взлетной полосе уже готовились к взлету три вертолета. Один с разведчиками, два других в сопровождении.
– Ну, давай Бахрам, пожал руку Русанов, и, похлопав по плечу, добавил:
– С остальными познакомишься на борту.
– Хоп, кивнул Бахрам, и пошел за Никоновым к вертолету.
– Быстрее, махнул рукой, Никонов. Он заскочил на борт, и чуть не заматерился от удивления. В отсеке, улыбаясь, сидела группа в полном составе с лейтенантом Сайчахфаровым, переодетая, и с намазанными темной краской лицами. Белые зубы, выделялись на "чумазых" лицах. Воняло какой то гадостью. Никонов поморщился.
– Папуасы, мать вашу, громко сказал Никонов, слегка улыбнувшись. Что за "дерьмо?
– Хорошая вещь, протянул старшина Дроздов, небольшую металлическую баночку. Вам тоже надо.
– Потом махнул рукой Никонов.
Поднявшийся, вслед за Никоновым на борт Бахрам, только кивнул головой, и сел на предложенное ему место.
– Все на месте, огляделся Никонов.
– Так точно, командир, - ответил старшина Дроздов.
– Взлетаем, взглянув в открытую дверь пилотской кабины, громко сказал Никонов.
Системы запуска включились, бортмеханик закрыл дверцу, вертолет наполнялся гулом. Никонов прошел в конец отсека, и сев на лавку, взял свой комплект одежды, что-бы переодеться. " Ну вот, подумал он, идем. Снова, или опять, какая разница, все едино. Задача ясна, маршрут известен, идем... Теперь по дороге, два прихлопа, и притоп, выйдем и вперед. Две посадки ложных, третья наша, а только надо ли, на машине гонять, задумался Никонов. С одной стороны, на "Симурге" или там"Тойоте", сподручнее, мобильнее. Если они, на машинах будут, мы же пешком за ними не угонимся,- точно. И маршрут они могут сменить, в последний момент, такое тоже часто было, с ними не договоришься, улыбнулся Никонов, складывая свое обмундирование. И то, что мы в штабе да по картам рассчитали, все может "соплями обрасти", и всякими иными трудностями. Мало ли что, бывало... Просидим, дня два, а они, совсем другой дорогой пойдут, ну взбредет им в голову. Я же не могу связаться с ними и уточнить, господа "бабаи", сообщите срочно, где поедете, усмехнулся Никонов. Вариант с машиной, я рассчитывал, но, только, захватив ее на месте, а тут, взглянул он на Бахрама, все в руки идет,- просто везуха. Ладно, пусть он идет за машиной, а мы отойдем километра на три, к запасной площадке, и посмотрим. Не доверяешь? Я проверяю, тех, кого не знаю хорошо, ответил себе Никонов, поэтому, до этих пор, целый и невредим ". Бахрам поднялся, подошел к Никонову, сел рядом, и, наклонившись к уху сказал:
– Я выйду на второй остановке, скажи, куда подъехать на машине.
Никонов не удивился. Он лишь, замер на секунду, и наклонившись к Бахраму ответил:
– Откуда знаешь где?
– Если я знаю, где пройдет караван, значит, я знаю, где ты будешь ждать его, ответил Бахрам.
– Логично, кивнул Никонов. Тогда, задумавшись, в уме, припоминая карту, Никонов сказал:
– Десять километров строго на запад от Бадаханкуне. Там есть заброшенный колодец, ...
– Знаю, кивнул Бахрам. Я буду там, на рассвете.
– Хорошо, кивнул Никонов. Я скажу когда.
– Угу, кивнул Бахрам, поднялся и вернулся на свое место.
Афганистан. Южнее Шингара. Через несколько часов.
"Такое спокойное, прохладное утро. Ветерок дует, но, не хватает тепла. Тело будто замерзло и каждой клеточкой ощущаешь, пронизывающий холод. Хочется уткнуться в подушку, под теплым одеялом, свернутся "калачиком", и спать. Спокойно, безмятежно - просто спать, не просыпаясь через десять минут, с немым вопросом в глазах, глядя на радиостанцию. А какой он будет этот день,- хороший?- подумал Никонов, разглядывая серое небо. А может и трудный, тот самый, который ждешь, готовишься, а он наступает всегда неожиданно. И вдруг четко понимаешь, ты выдохся, не можешь. Сколько раз вот так думалось и мечталось, а после, команда, и ты вздрагиваешь, отряхиваешь с себя, остатки сна, и бежишь, стреляешь, живешь..." Никонов открыл глаза и посмотрел на часы. "Без пяти минут, шесть, сказал он себе". Повернул голову, посмотрел на радиостанцию, и снова закрыл глаза. "Еще пять минут, целая вечность, подумал он. Совсем немного "вздремну", и все. Сейчас бы в общежитие, на кровать свою, да часиков десять, "придавить на массу", вот здорово". Он открыл глаза, посмотрел на рядового Лапицына, и шепотом спросил:
– Ну как там?
– Все тихо, ответил Лапицын, опустив бинокль. На дороге пусто, ни одного "бабая", повернувшись, сказал Лапицын.
– Будем ждать, прошептал Никонов. Дроздов в эфир выходил?
– Минут двадцать как был, ответил Лапицын.
– Визуально его наблюдаешь?
– Сейчас да, кивнул солдат, светает уже. Там же место почти открытое, шептал Лапицын, только сад старый вижу, и колодец. Они с Вятичем, чуть правее позицию заняли, в арыке.
– Значит пока тихо, шепотом произнес Никонов.
– Да, кивнул Лапицын.
– Через час сменю, наблюдай. А я отдохну, закрыл глаза Никонов, завернувшись в спальник. "Хорошие у меня ребята, подумал Никонов. Вот Лапицын, и брат его, оба из глухой деревни, Вологодской области, а смышленые, не хуже студентов из университета, только у нас свои, улыбнулся Никонов. И главное, цельные они, настоящие. Как дуб мощный, крепкий, и стойкий, так и они... молодцы. И остальные, все "как на подбор", кого ни возьми, двоих стоит, как минимум. А нам других и не надо. Мы же острие копья, улыбнулся Никонов, вспомнив свои стихи. Холодно зараза, даже трусит слегка, кажется сердце замерзает. Надо отдохнуть, надо... Трудный день... Работа такая... Горы, "буераки", песок, глина... Работа такая... Все... Я сплю..."