Знак даосов
Шрифт:
Гирш прихватил Нору под локоток и повел в сторону кленов и лип. Нора оглянулась на Мелехова, а тот взял да и насмешил. Он обратился с речью к лохматому Проне:
– Ну что, дружище, гав!
Проня обрадовался до дрожи и ответил звонким лаем!
– Норочка, обратите внимание, это обычный диалог двух равноценных собеседников. – Гирш указывал на Игоря и пса. – Так кто был ваш отец?
– Хаим Львович, вам обо мне Игорь рассказал? – Нора постаралась не слишком громко смеяться.
– Таки, да. Норочка, как бы то ни было, я сочувствую вам сразу по двум причинам. Первая – мне жаль, что вы осиротели так рано. Вторая – вы стали женой непредсказуемого типа. Однако есть и приятная сторона – вы познакомились со старым Гиршем.
– Вы правы, сторона приятная, Хаим Львович. Мне жаль вас разочаровывать, но Игорь вовсе не маргинал. И даже нисколечко не люмпен.
– Куда катится этот мир? – Душевно так вопросил Гирш, обращаясь к небесам. – Нора, детка, вы твердо уверены?
– Твёрдо! – Нора оперлась на руку Гирша и с удовольствием слушала его стенания. – Мой отец судействовал.
– Прекрасно. Мы могли быть знакомы с ним?
– Вполне возможно. Юрий Асторович Штейнер.
Нора обернулась, чтобы видеть Игоря. Тот шел по дорожке за ней и Гиршем, наблюдая, как радостно носится по саду ополоумевший от собачьего счастья своего Прохор-Проня. Такого Мелехова Нора еще не видела: спокойное, серьезно лицо, никакой глумливой улыбки. Если бы она увидела такого Игоря там, в госпитале, последнее, что пришло бы ей в голову – капитан ВДВ.
– Любуетесь мужем? Похвально. – Гирш улыбался иронично, глядя на Нору. – Знаете, что бы там не говорил старый Хаим, выбор ваш хорош. Я скажу вам на ушко, чтобы дикарь не слишком обрадовался. Мелехов удивляет меня с первого момента знакомства. Клянусь, я почти поверил в его бритые виски и мощные руки! Хотел уж предложить разбить кирпич головой. Поразительная способность впитывать знания. И это в его-то возрасте! Двадцать восемь – состоявшийся человек. Он смотрит глубоко, а ваш покорный слуга старается заставить его смотреть далеко. Пожалуй, я обращусь по-соседски к вам, когда Игоряша станет важной птичкой.
– Игорь самый сильный и самый умный. – Слова Норы прозвучали по-детски, но убедили Гирша.
– Шарман. Пусть так и будет, деточка. Вчера ваш незабвенный проорал мне через забор, что он женился, и его жену зовут Нора. Велел следить за Прохором. Нора, таки я не могу обуздать этот лохматый ужас. Не сердитесь, если мой пёс будет приходить к вам иногда. Еще ваш благоверный поведал мне, что вы сирота. С моей стороны будет очень нескромно узнать, что произошло?
– Я бы не хотела говорить об этом, Хаим Львович. Может, в следующий раз? – Нора попыталась смягчить свой отказ: улыбнулась Гиршу и крепче взяла его под руку.
– Рад слышать, что будет еще и следующий раз. – Гирш не обиделся, скорее наоборот. – Вы милы и неболтливы. Кажется, Игоряше повезло больше, чем он думает.
– В чем это мне повезло, Львович? – Игорь подкрался тихо.
– Нора, таки он еще спрашивает? – Гирш сделал ироническое лицо, а потом ответил Мелехову. – Разумеется, тебе повезло с соседом. Хаим Гирш знает, когда нужно вовремя уйти.
– Да ну-у-у… Уже что-то! Вот бы этот шикарный сосед еще знал, когда нужно вовремя прийти. – Игорь «отцепил» Нору от Гирша и приобнял. – Львович, завтра вечером загляну к тебе.
– Все тот же вопрос? По стратегии?
– Все тот же, будь он неладен. Рад, что ты заглянул.
– И тебе побольше сахара в чай, Игоряша, - кивок Игорю, а Норе, – Нора Юрьевна, и вы заходите попросту. Имейте в виду – я люблю малиновое варенье.
– Учту, Хаим Львович. – Нора не совсем понимала, что она говорит.
Рука Игоря, что лежала на ее плече будоражила и согревала одновременно.
– Прошенька, домой, дорогой. Домой! – Гирш присвистнул, и белый мохнатый «метеор» ринулся за ним.
– Ты говорил, что твой сосед слегка куку. По-моему куку тут совсем не он. – Нора смотрела вслед Хаиму Гиршу и белому Проне.
– Я тоже знаю, кто тут куку. У нее глаза синие и она не боится люмпена. Злого. – Чтобы насмешить Нору, Игорь сделал дикое лицо.
– Не вижу тут ни люмпена, ни злого. А можно мне вон туда, к липам?
– Пойдем, отведу. Проня ушел, но он таки может вернуться. – Мелехов смешно изобразил Гирша.
Они неторопливо пошли по дорожке, болтая обо всем и ни о чем. Справедливости ради, надо сказать, что болтал Игорь, а Нора слушала, улыбалась и думала о своем.
Вопрос – почему – был лейтмотивом ее размышлений. Почему ей так сложно показать Игорю, что он ей нравится, а? Ведь раньше у нее не возникало таких проблем. Нора прекрасно умела хлопать ресничками, пожимать плечиками и надувать губки. Проделывать все это с Игорем казалось ей кощунством. Нора слушала, улыбалась, думала и вздыхала. А вывод пришел сам собой: когда любишь кого-то по-настоящему, то ужимки, пошлые слова, нелепое жеманство просто не работают. Отключаются как опция в устройстве.
Мысль свою Нора запомнила, повторила еще раз, и появился еще дин вывод: Игорь был совершенно прав, когда называл куку именно ее, а не замечательного Хаима Львовича. За свое счастье надо бороться! Или не надо…?
– Нора, ау. – Игорь тихонько дергал ее за рукав новой курточки. – Не знаю, о чем ты думаешь, но судя по лицу, о глобальном. Колибри толстеют и не могут взлететь?
Нора рассердилась – снова он с ней, как с ребенком! Кулачки сжались, глаза сверкнули. Игорь удивленно приподнял брови.
– Реально? Колибри? Ну, извини.
– Я пойду домой. Спасибо за прогулку. – Нора развернулась и попыталась идти быстро.
Она понимала всю несуразность эмоций своих и поступков, но ничего не могла поделать.
Нора вошла в дом, скинула ботинки, подумала секунду и поставила их в уголок аккуратно. Повесила курточку на вешалку и ушла в свою комнату. Там она попыталась заплакать, даже сморщила лицо, но передумала, а все потому, что Игорь уже царапался в ее дверь.
– Козявка, я войду, да? – Разумеется, он не дождался ее позволения и ввинтился в комнату. – Все ок?
– Все ок, - кивнуть кивнула, но в глаза ему смотреть не стала.
– Ладно. Тогда чаю? Что-то я замерз. – Он демонстративно обхватил себя руками. – Пирогов бы кто испёк. Супчику горохового сварил. Ну, да ладно. Не судьба, наверно.