Знак небес
Шрифт:
Он и впрямь был доволен. Помимо торговых льгот для купцов своего Рязанского княжества, а также бесплатного транзита он отдельно обговорил с Абдуллой вопросы, связанные с обучением русских ремесленников у самых лучших мастеров Булгарии.
Знал Константин, что просить у наследника ханского престола. И не случайно именно на эту просьбу бек не сразу ответил согласием, а долго мялся и вздыхал. Лишь потом, возможно вспомнив про пир и про то, как ему подарили жизнь, он отчаянно махнул рукой, весело, хоть и несколько натужно засмеялся, грозя пальцем:
– Ох и хитер ты, князь Константин. Дорогая цена у нашего мира получается.
– Ты не прав, Абдулла, – возразил рязанский князь. – В конечном счете мир все равно оказывается дороже. К тому же если бы у нас с тобой был просто мир – это одно. Тогда и я о таком не заикался бы. Но у нас договор о взаимной помощи. Так что помогай, бек. Сегодня твои умельцы научат моих людишек, а завтра, как знать, возможно, и я пришлю к тебе своих, которые смогут сделать что-то новое для вас.
– Ну, тогда разве что послезавтра, не раньше, – усмехнулся Абдулла. – Нет еще у вас на Руси того, чего не могли бы делать наши люди.
Наследник престола не преувеличивал. Булгары и впрямь умели очень многое. Где делают самую лучшую кожу – что сафьян, что юфть, – у них. Где добились самых высоких результатов в работе со сплавами меди – снова у них. Кто умеет лучше всех обжигать керамику? Опять же булгары. Слава об их табибах [85] разнеслась чуть ли не по всему Востоку, Средней и Малой Азии. Их металлургия – это вообще отдельная история. Научить людей на Руси работать с никелем, свинцом, оловом, сурьмой, серой, производить сталь повышенного качества, дать им возможность овладеть всеми секретами литья чугуна, сварки и пайки – это же о-го-го.
85
Табиб – лекарь, врач.
Конечно, в Рязани был Минька. Он один стоил сотен и сотен мастеров, если не больше, но опять-таки не везде. Кое в чем и он прокалывался, причем не раз.
Взять, например, отливку тех же гранат. С нуля же начинал, бедолага, потому что не знали еще литейного дела на Руси. Первый блин, как ни удивительно, как раз получился не комом, но зато потом сколько было у парня неудач с этими доменными печами – уму непостижимо. Только по счастливой случайности никто из тех, кто трудился с ним бок о бок, не погиб.
Да и потом сколько раз он там все переделывал. Как ни заедет Константин в Ожск, так на месте литейного двора вечную стройку застает. Это же насколько Миньке труд облегчился бы, если бы у князя в наличии была парочка хороших специалистов. Так что тут Константин не ошибался – мастерство булгар, если заглянуть подальше в будущее, стоило очень дорого.
Во всяком случае, гораздо дороже тех двенадцати тысяч полновесных рязанских гривен, которые были получены, тщательно взвешены и ныне, упакованные в пятьдесят один кожаный мешок по три пуда каждый, тихо катились в десяти санях вместе со всем княжеским поездом.
Десять тысяч из них предназначались за обиду князю и еще две Великому Устюгу как возмещение причиненного ущерба. Позаботился бек и о том, чтобы ни один из рязанских дружинников и пеших ратников не остался без подарка. Тут он даже своей казны не пожалел. Вдобавок каждый бывший полоняник из сожженного града щеголял в новой одежде. Ее им тоже справил наследник ханского престола.
Словом, поездка удалась на славу. А то, что подраться не довелось, так оно, может, и к лучшему. Правда, не все были согласны с князем в этом вопросе, некоторые и ворчали втихомолку. Даже Вячеслав выразил сожаление, оставшись с Константином один на один.
Начал он издалека, заикнувшись о том, что содрать с булгар, скорее всего, можно было бы намного больше.
– Я же вместе с вами условия разрабатывал. Сколько мы запросили, столько нам и дали, – удивился Константин.
Но воевода, оказывается, краем уха слышал последнюю фразу Абдуллы-бека, о чем и сказал, упрекнув:
– Ты как наши президенты в России. Те тоже любители казенными деньгами кидаться. Этим миллиарды простили, тем простили, а на то, что народ в нищете, наплевать. Я думал, уж ты-то не дурак и за Русь всей душой болеешь, а ты, оказывается…
– Слава, ты бы подумал, прежде чем меня такими сравнениями оскорблять, – возмутился Константин. – Поверь, что никогда и ни одному чужому государству я ни единой гривны долга ни за что не прощу. У нас и самих расходов выше крыши. Буду я еще гривнами разбрасываться – как же. Но тут-то совсем другая ситуация. Мы же дань потребовали, и они нам ее сполна всю отвесили… Возможно, что мало заломили – но тут не я один, а все виноваты. Кстати, и ты тоже участие принимал. И потом, сам знаешь – после драки кулаками не машут.
– Вот оно и плохо, что драки не было, – вздохнул сокрушенно Вячеслав. – После нее мы и правда из них намного больше выжали бы.
– Так вон ты к чему беседу эту завел, – догадался Константин и упрекнул добродушно: – Ты же воевода. Радоваться должен, что людей сберег.
– Хорошая тренировка все равно бы не помешала, – возразил Вячеслав. – А так-то что – ходили, бродили, а где победы?
– А для тебя они с чем ассоциируются? – спросил князь. – Чтобы поле бескрайнее, а на нем трупы горками уложены?
– Если вражеские, то примерно так я ее себе и представляю, – подтвердил воевода, ничуть не смущаясь собственной кровожадности.
– Одних вражеских на таком поле никогда не будет. Они всегда со своими вперемешку лежат, – заметил Константин. – И потом, любая победная битва чем всегда заканчивается? – и сам же ответил: – Мирным договором с побежденным противником, который для тебя выгоден, а для него – нет. Считай, что мы сразу, минуя битву, к конечному результату перескочили.
– А еще лучше, когда вообще договариваться не с кем, – упрямо заявил воевода.