Знаменитость
Шрифт:
Дождь затих. Времени на разговоры не было. Я слышал, как хлопнула дверь в комнате, и решил все-таки убедиться, что Вадим всех отвлек своим звонком. Я снова осторожно выглянул в промежуток, оставленный тюлевой шторой. В комнате не было никого. На столе стояло блюдо с наполовину распластанной рыбой, из которой торчал нож Беса. Наша ополовиненная рыба выглядела изуродованной, словно над ней надругались. А тоненькая металлическая рукоятка ножа поблескивала, и горделиво стояла торчком, словно символизируя победу над нами.
Дальше не знаю, как это вышло, но вместо того, чтобы быстро лезть наверх, я так же быстро, распахнул балконную дверь, сделал шаг в комнату. Схватил жуткий нож, и юркнул обратно.
– Ты что?! – ахнул Алеша.
– Ничего! – ответил я, сам озадаченных, какой черт толкнул меня на такое безрассудство.
В следующее мгновение я уже заносил ногу, чтобы встать на перила. Но дверь снова хлопнула. А из комнаты донеслись уже не приглушенные голоса. А шумная перепалка и удары.
– Я сейчас все объясню!.. Вы меня неправильно поняли! Ой!.. – я узнал голос отличника Вадима и остановился, как парализованный.
Мне стоило труда заставить себя снова заглянуть в окошко. А увидев то, что происходило в комнате, я мгновенно отшатнулся. Несколько урок обступили Вадима. Тот стоял, прижавшись спиной к стене, и вертел во все стороны головой. Похоже, его били в живот.
– Я ничего не знаю! Мне просто велели позвать людей, которые живут в этой комнате! – оправдывался студент.
И меня взяло такое зло. Опять этот идиот, со своим пионерским задором перестарался. Ему русским языком было сказано – позвонить, пригласить, отвлечь и через две минуты – кинуть трубку. Так ведь нет – поганец, опять решил проявить инициативу. И вляпался!
– Надо что-то делать, – сказал я Алеше, хотя даже челюсти сводило от бессильной ярости. – А что мы теперь можем?..
– Надо в квартире панику поднять, – вдруг предложил Алеша. – Там все сейчас прижались к замочным скважинам – подслушивают. Если их еще напугать – начнут носиться с воплями да милицию звать…
Я понял, что придумал певец.
В двух метрах сбоку от нас было окно Розы Марковны. Я где-то слышал, что правильнее всего бить окна и кричать: «Пожар»! Это действует на людей сильнее всего. Но до окна была еще водосточная труба – ни дотянуться, ни бросить камень…
– Гитарой ебни! – подсказал Алеша.
И он был прав.
– С крыши, – решил я. – Ты первый! Я подстрахую.
Он с ненавистью посмотрел на меня, но шагнул к перилам. Опираясь на мои плечи, Алеша встал на перила, обеими ступнями, в дешевых рыжих советских сандалиях с дырочками. Я подстраховывал, крепко держа его за ноги, и чувствуя, как бешено вибрируют Алешины коленки. Стараясь удержать его, я не видел, как певец уцепился руками за водосточный желоб и силится подтянуться вверх. Алеша собрался с силами, ноги его дрыгнулись и поползли вверх. Я снизу еще подтолкнул его, и через секунду певец был наверху. Я мигом отправил ему туда гитару. А затем сам, шатаясь, влез на перила, и ухватился за скользкий водосток.
Из комнаты доносился характерный звук ударов.
– Их на запись позвали! Дядя Лева! – продолжал оправдываться несчастный отличник.
– Сейчас я тебя буду на куски пластать, как эту рыбу! – пообещал Бес.
Дальше в комнате возникло короткое замешательство. Видимо, Бес не мог найти нож.
В нормальном состоянии, я бы никогда не подтянулся, держась только пальцами за скользкую, тонкую железяку. Но сейчас было так страшно, и так реально представлялось, как какой-нибудь урка, выскочив на балкон, схватит меня за штанины и сдернет вниз на брусчатку двора, что я немыслимым усилием едва не взлетел вверх, подтянувшись сначала на локти, и забрасывая живот на крышу.
И тут нам снова повезло.
– Воры! – заорал кто-то из жильцов с противоположной стороны дома, увидев, как мы перебираемся на крышу. – Милиция! Воры!
Это было как нельзя кстати. Оставалось только разбить окно. Я свесился с крыши над окном Розы Марковны и оглянулся на Алешу. Тот протянул мне гриф своей драгоценной гитары.
– Бей! – велел он.
Я осторожно размахнулся, и тюкнул широким боком гитары в стекло. Гитара выдержала, а окно со звоном разбилось.
– Пожар! – заорал я во всю глотку: – Пожар!
– Облава!.. – почему-то завопил певец.
– Воры! Милиция! – не прекращались вопли с другой стороны дома.
И наконец, в этом диком хоре я услышал долгожданную истерику Розы Марковны:
– Господи, боже мой! Я же знала! Я знала!..
Теперь угомонить перепуганную старушку будет под силу только скорой помощи.
Громыхая ногами по кровельному железу, мы побежали на другую сторону крыши. Важно было еще посмотреть – что там с Вадимом. А весь верхний этаж дома уже вопил, как потревоженный улей.
– Воры! Пожар! Вызовите милицию! Я всегда знала!
Представляя, какой содом сейчас у нас в квартире, я почему-то был уверен, что Вадим спасен. И, правда, мы увидели, как парень вышел на балкон, держась ладонью за подбитый глаз. Он заметил нас и помахал рукой. Через окно можно было различить, что в комнате больше никого не осталось.
– Драпают! – вдруг с восторгом толкнул меня в бок Алеша и указал вниз.
Бес и вся его банда как раз выметалась из подъезда. Но, то ли услышав слова Алеши, то ли что-то почувствовав – бандит вдруг задрал голову вверх, и заметил нас на крыше.
А я вдруг полез в карман, достал его нож и издевательски помахал им, держа двумя пальцами, и показывая владельцу. Лишившийся своего грозного оружия Бес замер от удивления. Даже не знаю, откуда взялась уверенность, что уж здесь на крышах бандиты нас точно не достанут.
– Это ты здорово придумал, нож стащить, а то бы он зарезал Вадика на прощание, – заявил Алеша. – А теперь выброси эту гадость немедленно!
От ножа сильно воняло копченой рыбой. Металлическая рукоятка была скользкой от жира камбалы.