Знаю я имя твоё
Шрифт:
– Шань-Яо, Шань-Яо, был назван слугой, Шань-Яо был назван слугой… – начинает ещё сильнее раскачиваться старушка Мо.
– О чём она? – Мэйли сводит брови, а меня начинает одолевать нехорошее предчувствие…
Забираю монету из рук названного брата и присматриваюсь к выгравированному изображению.
– Создатель… – выдыхаю, понимая, к кому конкретно обращаюсь и с какой целью.
Выходит, я помогла твоему потомку?..
– Это же он! Тот незнакомец! Это он выгравирован на монете! –
– Что? В нашей глуши был сам верховный заклинатель?! – недоверчиво переспрашивает Сяо-Вэй, – Да быть такого не может!!!
– Из-за него сожгли всё наше село! Это он привёл беду в наш дом! – вдруг заходится в приступе ярости Мэйли, а бабушка Мо зажимает уши, продолжая бубнить про себя.
– Тише, Мэйли, она и так не может успокоиться! – стараюсь угомонить подругу, но та резко вырывает руку.
– Тебе не понять, что я чувствую, что мы чувствуем! Никто из близких тебе не умирал сегодня! – бросает мне она, глядя сверху вниз.
– Мэйли, что ты такое говоришь, – её брат тоже подрывается на ноги.
– Правду говорю! – разворачивается к нему девушка, – Во всём селе только мы двое всегда общались с ней – и больше никто! По кому ей грустить?!
– Мэйли, я прожила на этой земле двадцать лет, – произношу ровно, глядя ей в глаза.
Та закрывает рот и поджимает губы.
Но ненадолго:
– Этот заклинатель! Шань-Яо! Это он во всём виноват – во всех наших бедах! – гневно выкрикивает Мэйли, вновь вымещая на нём всю свою злость.
– В чём ты пытаешься его обвинить? – спрашиваю сосредоточенно.
Рассказать о том, что глава известного клана был отравлен, я не могла. Зато могла воззвать к её логике.
– Село сожгли из-за того, что он попал к тебе в услужение! Бабушка Мо четко сказала: они узнали о том, что он был слугой! – вновь начинает атаковать меня Мэйли, – Это немыслимый позор для верховного заклинателя!
– Бабушка Мо потеряла рассудок от горя. Будешь верить каждому встречному, что бы он ни сказал? – внимательно смотрю на неё.
– А какие ещё причины для уничтожения целого села? – повышает голос Мэйли.
– А какие были причины у Шань-Яо – бежать в наше село, а потом слушаться моих приказов? Об этом ты не задумывалась? – спрашиваю ровным голосом, пытаясь понять, откуда в ней столько агрессии?..
Её отчаяние и боль я могу понять, но эта слепая ярость меня настораживает.
– Что верно, то верно, – сосредоточенно кивает названный братец, – довольно странно для верховного заклинателя вначале безропотно выполнять все приказы простолюдинки, а потом послать отряд для зачистки целого села свидетелей его поступка… отряд, который при том ищет его самого и злится, когда не находит. Сестрица, думаю, шими права: те люди, что уничтожили наше село, вовсе не заодно с главой
– Он не из тех, кто поступил бы так подло, – соглашаюсь и поднимаюсь на ноги, – думаю, верховный и поджигатели – скорее враги, чем друзья…
– Теперь ты заступаешься за него?! А ведь ещё час назад не хотела даже слушать ничего о нём! – презрительно фыркает Мэйли и отворачивается от меня, а я вдруг замечаю на её спине нечто странное…
Существо имело человеческое лицо и руки, что обвивали в данный момент шею девушки, однако, глаза его были белёсыми и не имели зрачков, а тело ниже плеч превращалось в густой дым, что окутывал спину Мэйли, словно плащ.
Я впервые видела нечто подобное, но уверена, что именно это создание влияло на состояние моей подруги.
Говорила же ей не кричать в лесу…
Но как объяснить простой смертной, что шум в подобном месте может привлечь внимание тех, кого она не увидит?..
«Прочь!» – гоню создание мысленно, позволяя своему взгляду наполнится тьмой Великой Бездны.
С визгом, слышимым только мной, существо расщепляется, освобождая Мэйли от наваждения.
– Сестра? – заметив, как та покачнулась, схватившись за лоб, названный брат подбегает к ней и обхватывает за плечи.
– Нам нужно уходить отсюда, – произношу уверенным голосом, глядя на него, – место это теперь полно недоброй энергии. Чего глядишь – и вовсе перессоримся все.
– А как же Бабушка Мо? – явно испытывая головокружение, протягивает Мэйли слабым голосом.
– Я помогу ей. Идите вперёд, – киваю Сяо-Вэю, чтобы увел сестру к лесной тропе.
И, когда остаюсь одна, поворачиваюсь к старушке.
– Бабушка Мо, – произношу и встречаю потерянный взгляд той, что уже ступила ногой за грань.
– Ты отпустишь меня? – словно видя в моих глазах весь свой жизненный путь, спрашивает старушка надломленным голосом…
Присаживаюсь рядом с ней и обхватываю ладонью её голову.
– Я освобожу тебя, – мягко отвечаю, а затем вливаю ей в рот каплю жидкости из черной склянки – несколько емкостей с разным содержимым всегда были при мне, на все случаи жизни; вот и сейчас одна из них пригодилась…
Слежу за тем, как закатываются глаза старой женщины, замечаю, в какой момент она испускает дух, и опускаю её голову на землю.
Я впервые за немыслимо долгое время забрала чью-то жизнь…
Но бабушку Мо нельзя было оставлять в живых: ещё пара минут между лесом и пепелищем – и ею завладела бы та тьма, что скапливалась здесь с момента поджога села.
Поднимаюсь на ноги и ещё раз окидываю взглядом черное поле.
…
Я могу не предпринимать никаких действий. Могу найти новый дом в другом месте. Могу попытаться создать семью с кем-то, кого сочту более достойным…
Я могу.
…
Но я не буду этого делать.