Золотая рота
Шрифт:
Принюхиваться не хотелось – так и подмывало зажать нос и бежать как можно дальше. Волнение Чичо получило объяснение, когда он шмыгнул в полукирпичную-полудеревянную развалюху, сделав знак не отставать. Извилистые коридоры, подъем по лестнице, испускающей такой «колорит», что зароптали даже бывалые десантники. К удивлению, снова оказались на улице. Рельеф местности в этой части города образовывали сложные террасы, громоздящиеся одна над другой. К террасам лепились дома и улочки. Десантники изумленно озирались – все это выглядело очень сложно, мозаика лачуг, крыши строений завершались там, где начинались фундаменты верхних соседей. Трущобное местечко Вила Крузейро в Рио – только в миниатюре. Несколько зигзагов, подъемов по трухлявым лестницам, относительно опрятная постройка, упирающаяся в гору. «Прибыли», – вздохнул Чичо и объяснил недоумевающим «партнерам»,
Женщина, проживающая в доме, очевидно, и была той самой Терезой Эсмеральдой – единственной подругой, согласной терпеть его неоднозначную натуру. Чичо чувствовал, что будет буря – оттого и настроение. Взорам оробевших десантников предстало живописное существо в мятом халате, с косметической маской на лице и желтой пеной в волосах, с упертыми в поясницу руками, с прожигающим взором. Генка попятился, пробормотав, что на такой кошмар он не подписывался – предупреждать надо, в конце концов. Чудовище обволокло пришельцев страшным взглядом и посторонилось, пропуская в дом… Андрей успел заметить, что внутри жилища не так уж и убого: чистенько, приличная мебель, занавески, плоский телевизор. Но дальше началось что-то непотребное. Робея и заикаясь, Чичо начал что-то объяснять – и грянула буря! Чудовище орало громовым голосом, махало кулаками перед носом побледневшего детектива, било об пол тарелки – вот это драйв! В последующие несколько минут смущенные «туристы» в полной мере познали, что такое взрывной карибский темперамент! Существо взрывалось от бешенства и негодования. Схватило с плиты сковородку, замахнулось – Чичо попятился, закрываясь руками. Она не ударила – можно представить, какой силы воли это потребовало. Но махала сковородкой у него перед носом по всем правилам фехтования – и орала, орала! В переводе на литературный русский этот страстный монолог звучал примерно так: она всегда знала, что Чичо сделали по пьяни – и вот еще одно подтверждение. Пусть его засадят, наконец, за решетку – сколько можно ее терзать? В мире столько прекрасных парней, ее множество раз звали замуж, и почему она до сих пор валандается с этим неудачником?! Уму непостижимо – вся полиция Аллеридо гоняется за этим кретином! И что ей делать – тоже в тюрьму? Ну уж нет, она решительно против. У Чичо немеркнущий талант – топить в дерьме себя и окружающих. Так еще и связался с отбросами европейского общества, которых тоже ищет полиция, хуже того – притащил их к ней в дом! Ах, это русские… ну, совсем с ума сошел! Кто такие русские? Это те, что хуже американцев?! И за что ей такое наказание в жизни?!
Она издала свой последний вопль, топнула ногой, стукнула сковородкой по конфорке и умчалась в соседнее помещение, хлопнув дверью.
Воцарилась кладбищенская тишина. Десантники с ужасом смотрели друг на друга и на окончательно расклеившегося Чичо.
– Кхм… – откашлялся Генка. – Чичо, дружище, объясни, пожалуйста… что это было?
– Мне кажется, нам лучше уйти, – заметил Проценко.
– О нет, – взмолился Чичо, – не уходите, только не это. Если вы уйдете, она меня прибьет и со скалы сбросит. Это Тереза Эсмеральда, она прекрасная женщина, вот только немного вспыльчивая…
– Немного – это да, – кивнул, выбираясь из ступора, Крикун.
– Теперь вы видите, друзья мои, – сказал Андрей, – что не только наша жизнь тяжела и неказиста. Ушла жена? Пустяк по сравнению с тем, что мы сейчас видели. Бросила подруга? Несерьезно. Чичо, мы от души тебе сочувствуем. Теперь мы видим, насколько глупо, беспросветно и лишено всяческого смысла твое существование. Одного я не могу понять – почему из всего разнообразия женщин на этих благословенных богом островах ты выбрал именно вот ЭТО? Ведь ты неглупый парень, по-своему сексуален… ну… по крайней мере, наверняка найдутся женщины, считающие тебя сексуальным.
– Перестаньте издеваться надо мной, – промямлил сыщик, – Тереза Эсмеральда ниспослана мне небом; просто вы такие невежественные, что ни черта не видите… Ладно, давайте что-нибудь покушаем, пока она нас не выгнала.
Он зарылся в холодильник и принялся извлекать холодное жареное мясо, замороженные морепродукты, кастрюльки, которые поочередно открывал, нюхал и комментировал: это тыквенный суп, оставшийся с позавчерашнего дня, это вчерашние кусочки курицы с рисом – так называемая курица карри; это копченая треска, запеченная с картошкой, это фруктовый хлеб, это подливка – яичный соус. Ведь Тереза Эсмеральда – такая кулинарная мастерица, постоянно что-то
Ели из кастрюль, позабыв про правила приличия, чавкали, глотали нежеваным – голод после разминок и пробежек одолел зверский. Пусть выгоняет – но хотя бы сытыми. И как-то не сразу включились, когда из соседней комнаты, постукивая шпильками, выплыла фигуристая длинноногая креолка в обтягивающем коротком платье, с пышными волнистыми волосами и бюстом как минимум четвертого размера. Андрей поднял голову… и чуть не подавился. Она стояла, постукивая носком игривой «лодочки», с высоко поднятой головой и смотрела на оголодавших парней с ироничным пренебрежением. Возможно, Тереза и не была красавицей в известном смысле этого слова, но столько в ней было грации, женственности, сексуальности, столько «здорового» эротизма в жгучих карих глазах, в заманчиво приоткрытом ротике, в глубоком декольте, подчеркивающем роскошную грудь, в крутых изгибах бедер…
– Держите меня… – спотыкаясь, пробормотал Проценко. – О, моя Кармен… Что это?
Крикун подавился куриной костью, закашлялся и выплюнул ее под стол согласно правилам средневекового этикета.
– О нет… – взмолился Генка. – Это не Тереза Эсмеральда, это кто-то другой… Послушайте, сеньора, вы настолько неотразимы, вы не можете быть той доброй женщиной в халате… – Он замолчал, слова застряли в горле.
– Это Тереза Эсмеральда? – сглотнув, спросил Андрей у Чичо.
Сыщик с обреченным видом кивнул.
– А до этого кто был?
– Тоже она…
– Не может быть! – Крикун выбрался из-за стола и сбегал в соседнюю комнату. Вернулся, изумленно хлопая глазами: – Странно, в этом доме больше никого нет…
– Браво! – засмеялся Андрей и хлопнул сыщика по плечу. – Забудь, приятель, наши слова – мы были не правы. Во имя этого чуда ты просто обязан испытывать лишения и страдания и нести свой крест вплоть до пожизненной посадки. Сеньора, мы польщены, что у нашего друга такая очаровательная знакомая, – перешел он на испанский, обращаясь к даме. – Больше того, мы поражены и восхищены, вы просто красавица! К сожалению, мы солдаты и не знаем слов превосходной степени, чтобы в полной мере выразить наши чувства… Просим прощения, что вторглись в вашу смиренную обитель и без спроса накинулись на ваши продукты. Но они восхитительны, как и вы сами. Вы не просто красавица, но и замечательная кулинарка.
– А теперь переводи, – буркнул Генка, – мы тоже хотим знать.
– Брысь, – огрызнулся Андрей.
И все воззрились с изумлением на десантного майора, сраженного словесным поносом. Эффектная дама пристально изучала его, оценивала мускулатуру, лицо, разворот плеч – настолько пристально, что Чичо беспокойно заерзал и, кажется, начал о чем-то сожалеть. Дама сухо улыбнулась, манерно вздохнула и принялась отбирать у людей посуду. Отдавали безропотно, сконфуженно. Но это было не то, что они подумали. Через минуту разогрелась конфорка, зашкворчала сковородка, потом еще одна, а когда женщина открыла дверцу холодильника и, нагнувшись, стала вытаскивать из него продукты, воцарилось трагическое безмолвие. Прервал его Чичо, злобно треснув кулаком по столу:
– Тереза Эсмеральда! Ты можешь бить меня сковородкой сколько угодно, но не смей соблазнять мужчин, которых я привел к тебе в дом! Убери свою задницу!
Женщина мстительно засмеялась. Обед удался. Разговорились – о погоде, о неплохом лете, омраченном близостью урагана «Айрин». О самом лучшем городе на свете – Аллеридо, о том, что люди здесь хорошие, отзывчивые, у Терезы Эсмеральды замечательные соседи; правда, подкачал район, но, возможно, в скором будущем она отсюда съедет – имеется возможность поселиться в прибрежном районе Лос-Марос, где на месте старых трущоб недавно построили новые дома. Поговорили о России – далекой, странной и заснеженной. Ни слова о проблемах Чичо, почему рядом с ним какие-то русские, почему их тоже преследует полиция. «А ведь эта красотка любит Чичо, – с недоумением подмечал Андрей. – Эти взгляды не требуют пояснений. Пусть и ненавидит, презирает, поносит последними словами, пусть флиртует с другими мужчинами и даже спит с ними (не может она не спать с другими мужчинами). И все же притягивает ее этот жалкий неудачник, избравший себе «не хлебную» в городе профессию, жалеет – а значит, любит, сама того не понимая. А он об этом знает и беззастенчиво пользуется…»