Золотая рота
Шрифт:
Наступающих пешим ходом эта сценка явно шокировала. Перекликаясь, они стали отползать. А когда по ним ударили три автомата одновременно и двоих зацепило, не выдержали, побежали прочь, петляя, как зайцы…
– Прекратить огонь! – приказал Андрей, – Собираем боеприпасы. Мужики, сколько можно возиться?
– О, святая мадонна-блудница… – стонал Чичо, он страдал от удушающей боли. – Прекращайте уже, не могу этого слышать…
– А что ты хочешь услышать, Чичо? – хохотал Генка. – Веселый детский смех?
Усилился ветер, дующий с юго-востока, заволок дымом от догорающего джипа. Люди кашляли, зажимали носы, ползая по траве и собирая боеприпасы. Бой завершился «всухую» – с разгромным счетом.
– Не могу поверить, – потрясенно бормотал ссутулившийся, растерявший всю свою геройскую
– Нет, Леха, это ТЫ натворил, – поправлял Проценко. – Мы догадывались, что у тебя военный склад ума, но чтобы до такой степени… Слушай, это было нечто, ей-богу, я тебя опять зауважал… Больше всего буду сожалеть, что не бросил в ту минуту автомат и не снял твое самопожертвование на телефон. Прикинь, если все это выложить на Y-Tube? Это же бомба…
«И пожизненный срок, – подумал Андрей. – Даже в России по головке не погладят. Зачем чиновникам очередные неприятности на американском континенте?»
– Да какое, на хрен, самопожертвование, – бормотал смущенный Крикун. – Рассердился я просто, а тут автомат на глаза попался…
– Все это замечательно, друзья мои, – сказал Генка, – но у нас опять проблемы. Наш младший, но преданный друг, кажется, сломал ногу.
Это было так некстати! Десантники сгрудились над «поверженным» Чичо. А тот, увидев, что к нему обращено такое внимание, принялся стонать в полный голос (раньше он делал это довольно умеренно). Перелом был отвратительным. Штанину насквозь промочила кровь. Чичо не прикидывался – он действительно страдал. Чертыхнувшись, Андрей опустился на колени, осторожно закатал штанину, поморщился. Бойцы отворачивались – зрелище было душераздирающим. Кто же так падает?! Из открытой раны торчал обломок внутренней лодыжечной кости, и кровь текла не переставая. Сообразили жгут из ремня, перетянули бедро, минимизировав кровопотерю, наложили повязку из пропотевшей Генкиной майки – ничего другого просто не было. Решили обойтись без шины – как ее мастрячить в таких условиях? Перетащили пострадавшего на заднее сиденье разрисованного джипа – а это был «Плимут» начала девяностых с относительно мощным движком – и пристроили у левого окна.
– Валим отсюда, быстро, – распорядился Андрей, – пока очередная стая не слетелась.
– Ключи давай, отвезу, куда прикажешь, – бросил Проценко.
– А где я их возьму?.. – Куприн чуть не застонал от досады. Ключ в замке зажигания отсутствовал, а обшаривать карманы убитых и раненых – такая морока… – Ладно. – Он втиснулся за руль, отстранив Проценко. – Попробую перемкнуть провода. Надеюсь, три минуты погоды не сделают…
Он остановился минут через десять – когда деревья стали перебегать дорогу и возникла реальная угроза завершить этот день на том свете. Усилием воли удержал дрожащие руки на руле, съехал с дороги, втиснул машину в мешанину ветвей. Натянул рычаг стояночного тормоза и откинул голову на подголовник. Он должен был передохнуть хотя бы несколько минут. Андрей сидел неподвижно, заговаривая головную боль, и слушал, как усиливающийся порывистый ветер теребит макушки деревьев, утробно завывает, ломает сухие сучья. Товарищи молчали, только Чичо жалобно постанывал. Ладно, он не Штирлиц, пятнадцать минут на сон – большая роскошь… Куприн распахнул глаза, перехватил угрюмый взгляд сидящего рядом Крикуна, обернулся. Славным выдался денек… Товарищи – бледные, оборванные, чумазые (слава богу, никто не ранен) – смотрели на него пустыми глазами, сжимая автоматы. Никто не шевелился, не было сил – всему на свете бывает предел. Чичо корчился боком, придерживал больную ногу, хрипло дышал, обнажив неплохие для своего образа жизни зубы.
– Слушаем внимательно, парни, и стараемся не перебивать, – глухо сказал Андрей. – Мы натворили сегодня бог знает что и неизвестно во имя чего. Будем надеяться, что содеяли мы это не напрасно и когда-нибудь потомки оценят наш скорбный труд. Мы подняли на дыбы полицию Аллеридо и местные криминальные структуры. Теперь нас ищут и не успокоятся, пока не найдут. Перекроют все дороги… ну, и так далее – можете представить, если есть воображение. Но все равно вы молодцы – порезвились, оттянулись, доказали, что не стареют душой ветераны…
– Ты уже хвалил нас сегодня, – перебил
– Заткнись, а? – рассердился Андрей. – Ты сбиваешь меня с мысли, которая развивается поступательно. Мы вышли на след пропавшего автобуса – теперь мы знаем, что он ехал по дороге за озером Макоча в западном направлении, причем билеты у пассажиров, образно говоря, были в один конец. В идеале мы должны немедленно броситься на поиски – имеется слабая вероятность, что там остались живые. С каждым прожитым днем вероятность становится… маловероятнее. Но мы не можем это сделать немедленно – тому навскидку четыре причины. Через полчаса стемнеет, а ночные поиски не принесут успеха. Это раз. Бандиты подтянут подкрепление и будут утюжить местность. Это два. Подходит ураган «Айрин»… не знаю, как вам, а мне это усиление ветра решительно не нравится; пусть не ураган, а тропический шторм, но тоже штука малоприятная. Застанет в дороге – придется полетать. Это три. Ну и самая выпуклая причина – наш дорогой товарищ Чичо. Товарищу требуется срочная медицинская помощь, если не хотим, чтобы он остался без ноги. В деревне помощь не окажут, да и стыдно оставлять товарища в деревне, куда непременно нагрянут бандиты. Вариантов нет, мы должны вернуться в Аллеридо и сдать нашего друга Терезе Эсмеральде, а потом уж думать, как безопасно провести ночь. А утром заниматься тем, ради чего нас наняли.
– О нет, пожалуйста… – расплакался Чичо. – Мне нельзя к Терезе Эсмеральде… Когда она узнает, что ее машина сгорела, она меня убьет… Она мне выпустит кишки, а потом выбросит на помойку! Пусть уж лучше люди Сабатеро меня убьют… Святая Жозефина, почему так вышло, что мы потеряли ее машину…
– Отдашь ей «Плимут», – пожал плечами Проценко. – Хорошая машина. Перекрасите, никто не заметит.
– О святая Клементина, – стонал Чичо, – да как у вас язык поворачивается… вы последние мозги потеряли… Это машина мафии, я не могу отдать ее Терезе Эсмеральде, они убьют нас обоих, не поможет никакая перекраска… К тому же старый «Чероки» ей дорог как память о дядюшке…
– Минуточку, – нахмурился Генка, – дядюшка живой.
– Ну и что? – стонал сыщик. – Они так редко видятся…
– Ладно, мужик, кончай нас жалобить, – рассердился Андрей. – Получишь обещанные две тысячи, получишь компенсацию за потерянный офис, за ногу и за машину. Достаточно? И не зли нас больше, а то выбросим прямо здесь… и не посмотрим, что ты мне жизнь спас. На, держи. – Он извлек из брючины «бандитский» телефон и сунул сыщику в руку. – Связь в этой части острова имеется?
– Должна… – простонал Чичо. – Вышки сотовой связи стоят в Аллеридо и Эркильо. Они охватывают почти весь остров, кроме западной части – там много скал, сигнал теряется…
– Отлично. Будем надеяться, что копы твою женщину не закрыли. Помолимся… и звони. Соседям, кому хочешь. Надеюсь, сообразишь, как лучше выйти с ней на связь, чтобы не доставить даме хлопот. Телефон безопасен – не думаю, что он прослушивается. Давай же, Чичо, собери остатки мужества. Ты был храбр в бою – чего трясешься перед женщиной? Приготовься – барабанная дробь…
Чичо дозвонился до сестры Терезы Эсмеральды, проживающей в соседнем квартале; при этом нес такую слезливую чушь, что слушать не хотелось. «Страшная женщина» примчалась через минуту, орала в трубку, а Чичо заикался и не мог сказать ничего членораздельного. Андрей отобрал у него телефон:
– Тереза Эсмеральда, здравствуйте, это Эндрю.
Женщина замолчала, подумала и сменила тон:
– Слушаю вас, Эндрю…
– С вами все в порядке? На вас не очень рассердилась полиция?
– Меня отпустили, – глухо вымолвила женщина. – Но только благодаря вмешательству господина Марсело Фернандеса – заместителя начальника полиции Аллеридо. Он постоянный клиент нашего ресторана…
– Отлично, – обрадовался Андрей. – Ради бога, Тереза Эсмеральда, не ругайте вашего друга, он вел себя достойно и даже прошел испытание кретинами – то есть российскими туристами. Честное слово, Тереза Эсмеральда, этот парень – замечательный человек, вам надо его беречь и лелеять. Он не виноват, что с нами связался, это случайность. Он бескрайне вас любит, и сейчас ему требуется ваша неотложная помощь…