Золото и мишура
Шрифт:
— Я читаль, что он хотель снимать фильму по Жанну д'Арк, — сказал Филипп на своем убогом английском. — Может, я могу помогать им, ведь я происходить от одного из друзей Жанны д'Арк, От Жиль де Рэ.
— От того, кто убивал толпами и растлевал малолетних, — сказала Альма. — Знаешь, дорогой, я бы на твоем месте не слишком бравировала таким предком. А, кажется, вот и они. Боже, да она и вправду восхитительна.
Все повернули головы. Из раскрытой стрельчатой двери на защищенную черепичной крышей террасу вышли Джоэл в смокинге и с ним — Лаура. На ней было
«Господи, — подумал Кертис, — теперь мне понятно, почему он так рвался делать фильмы».
Джоэл подвел Лауру к семье.
— Мама, папа, тетя Альма, позвольте вам представить Лауру Лорд.
Улыбнувшись, Лаура протянула руку.
— Так мило с вашей стороны, миссис Коллингвуд, что вы пригласили меня в гости, — сказала она, используя самые чарующие и светские интонации, каким научила ее миссис Белгрейв. — Джоэл столько рассказывал мне о вашем доме. Он просто великолепен.
Алисия пожала ей руку.
— Спасибо, мисс Лорд. А это мой супруг.
Лаура обернулась к Кертису, и ее улыбка стала еще обворожительней.
— Очень рада познакомиться с вами, мистер Коллингвуд.
«Ничего более сексуального в жизни своей не видел, — подумал Кертис, пожимая ей руку. — Это она-то — Жанна д'Арк?!»
— У тебя такая красивая мама, — говорила минут десять спустя Лаура, танцуя с Джоэлем под музыку «Увидимся вновь». — И такая, судя по всему, добрая.
— Добрая. Ее я очень люблю.
— А твоя тетя Альма — я никогда не видела столько драгоценностей.
— М-да. Тот изумруд, что украшает ее колье, некогда принадлежал одному магарадже.
— Господи! Правда, сама она показалась мне немножко сухой.
— В постели она совсем другая. Она отчасти нимфоманка.
— Это как?
— Любит мужчин, и чем они моложе, тем больше их любит. Француз — это ее пятый, кажется, муж. Я уж и счет им потерял. Тетя Альма некогда была скульптором, но сменила искусство на секс.
Лаура усмехнулась.
— А кроме того, она страдает от того, что раздавила своего первого мужа, когда во время Великого землетрясения рухнула на него с верхнего этажа вместе с кроватью и любовником.
— Да, интересная у тебя семья.
— Богатые называют нас «колоритными людьми».
— «Богатые…» — Лаура вздохнула. — Никогда не думала, что смогу побывать на такой вечеринке.
Она почувствовала, как рука Джоэла стала прижимать ее сильнее, и вот тела их соприкоснулись. «И все-таки он, кажется, начинает приставать… — подумала она. — Только подумать, что в один прекрасный день все это богатство может оказаться моим… а это не исключено, если все ловко разыграть… О, если бы не те проклятые фотографии! Дернул же черт сняться голой! И главное, зачем?»
Но она
Джоэл снял смежные номера на десятом этаже «Марка Хопкинса». Этот новейший отель расположился на вершине Ноб-Хилл, где некогда стоял особняк с башенками, в котором жил железнодорожный промышленный магнат Марк Хопкинс. Один лишь квартал отделял отель от места, где находился когда-то особняк Эммы, построенный в псевдо-французском стиле.
Лаура, обнаженная, лежала в своей постели. Было около четырех часов утра, но она не могла уснуть, поскольку еще не улетучилось возбуждение от невероятного вечера в доме Коллингвудов. Всю жизнь она знала, что некоторые люди так вот и живут: носят потрясающие наряды, спят только на чистом, прекрасно пахнущем белье, как вот эти простыни на ее постели. И сегодня она впервые получила возможность увидеть все это собственными глазами. Увидела волшебный мир очень богатых людей.
Дверь в номер Лауры открылась, и через ковер на ее кровать упал острый тонкий лучик света. Она схватила простыню и, прикрыв ею грудь, села. Дверь медленно распахнулась. В шелковом халате на пороге стоял Джоэл. Он тихонько вошел и подошел к постели. Она глядела на него, а он из-за своих сильных линз в очках глядел на нее.
— Я гордился тобой сегодня, — прошептал он, развязывая шелковый пояс своего красного халата. — Ты вела себя так естественно, словно всю жизнь там прожила.
— У меня было такое чувство, словно я и вправду там прожила многие годы. Я там и прожила, правда, одну только ночь. Спасибо огромное за то, что взял меня с собой.
— Моему отцу ты очень понравилась. Он сказал, что сделает все от него зависящее, чтобы помочь нам в рекламной кампании, а уж возможностей-то у него немало.
— Боже…
— Хватит говорить «Боже…». Ты тогда похожа на девчонку-подростка, это они так говорят. Я сделаю тебя самой красивой и знаменитой женщиной в мире. Вся твоя жизнь будет одним сплошным «Боже…»
Сняв очки, он положил их на ночной столик, затем вновь посмотрел на нее.
— Знаешь, я люблю тебя. Никогда прежде не влюблялся. В некотором смысле необычно и страшно.
— Почему же любовь пугает тебя?
— Потому что боюсь, что ты можешь причинить мне боль.
— О, мой дорогой Джоэл! Никогда, никогда не причиню я тебе боли. Я ведь говорила тебе, что ты — первый мужчина, отнесшийся ко мне по-доброму.
Он продолжал пожирать ее своими маленькими глазками.
— Ты рассказала мне правду о себе?
— Да.
— Я знаю, что в твоей жизни были мужчины. Знаю я про Боба Крейна, помощника оператора на «Парамаунте». Я и не рассчитывал на то, что такая красивая женщина, как ты, может быть девственницей. Но был ли у тебя еще кто-нибудь?
— Ну… мой отец.
— Но ведь ты говорила, что он лишь пытался заняться с тобой любовью? Разве не так?
Она закрыла глаза и проговорила:
— Он изнасиловал меня.
— Господи Боже!