Золото императора династии Цзинь

Гусев Анатолий Алексеевич

– Если бы остался на каторге, был бы жив? У нас в Сибире, тоже не курорт!

– Не знаю. Но я не об этом. Я о режиме в целом! Наш царь Николай, может быть, человек и не плохой. Может быть, с ним приятно за столом посидеть, чаю выпить или коньяку, о жизни поговорить. Но царский режим прогнил насквозь. Поэтому и нужна революция!

– Зачем вам революция, сын? Я как историк могу сказать – революция не всегда хорошо! Возьми хоть голландскую, хоть английскую или ту же французскую – сплошная кровь! В конце концов, посмотри, что в Китае делается! Уже две были!

– Там буржуазные

революции. А это будет - пролетарская революция! Народные массы поведут за собой пролетарии! Плохо будет только буржуазии! А мы к ней, отец, не относимся!

– Искренне рад за нас! Просто гора с плеч! Это что за пролетарии такие? Рабочие, что ли?

– Да! Передовой класс! Могильщики буржуазии!

– Ну, это понятно! Если заводчик Чеботарёв Прохор Захарович, не дай Бог, помрёт, то его, конечно же, свои рабочие и похоронят. Да и Иванова тоже. Что ж, по-твоему, их родня со стороны кого нанимать будет могилу копать?

– Я в общемировом масштабе, отец! – серьёзно стал объяснять Евгений.- Согласно учению Карла Маркса – пролетариат могильщик буржуазии. Мы большевики за диктатуру пролетариата!

И пропел несколько фальшиво строку из «Интернационала»:

Лишь мы, работники всемирной

Великой армии труда,

Владеть землёй имеем право,

Но паразиты — никогда!

Шутливый тон Сергея Евгеньевича мгновенно исчез:

– Час от часу не легче! Диктатура, это ещё хуже, чем революция. Это ещё больше крови!

– Ерунда! За то какая жизнь после будет!

– Какая?

– Великолепная! Счастливая! Не будет богатых!

– Все будут бедные что ль?

– Не надо издеваться, папа! Жизнь будет хорошая. Все будут работать. Не будет эксплуатации! Простые люди что могут, сколько могут и как могут, так и будут работать, и кому чего нравиться то и будут делать.

– Так, сын, не бывает. А если кому-то нравиться в кровати валятся? Или нужны сапоги, а он лапти делает. А кто направлять-то будет?

– Партия! Наша рабочая партия! Партия большевиков!

– Обожди! А кто на себя ответственность брать будет? Здесь нужно это, а там – то. Там это продаётся, а здесь – нет. Кто будет это учитывать?

– Да партия же!

– На всю страну? Одна?

– Да.

– Наша страна огромная, это не Голландия какая-нибудь. И партия, если она будет одна, тоже будет огромная?

– Да!

– Но, позволь, она же будет не поворотливая.

– Почему? – искренне не понял Евгений.

– По всему! Потому, что горностай проворнее коровы.

– Ерунда всё это! Причём здесь корова? А люди на местах? Будут сознательными – подскажут.

– А если не будут?

– Да будут, будут!

– Ну, хорошо. По поводу – кому чего нравиться. Все хотят быть капитанами, но я не видел людей, которые бы с детства хотели стать кочегарами. Это же адский труд! А кто мечтал с детства хоронить покойников или убирать мусор и чистить туалеты? Да мало ли работ, на которые народ палкой не загонишь? Только нужда заставляет идти на них.

– Люди же будут СОЗ-НА-ТЕЛЬ-НЫ-Е! – Евгений по слогам произнёс последнее слово. Но Сергея Евгеньевича это не убедило.

– Как же так? Человек выучился на капитана, может и умеет водить корабли,

но вдруг нехватка кочегаров и он сознательно идёт в трюм?

– Да, отец, да! Если партия прикажет!

– Или сортиры чистить! Да это бред какой-то. Зачем же тогда он учился? Что бы стать кочегаром?

– А мы будем воспитывать! Надо нам десять капитанов и двадцать кочегаров, мы возьмём тридцать мальчиков и воспитаем их, кого кочегарами, кого капитанами.

– А кого гробовщиками!

– Да.

– Это всё ерунда! Воспитать в кого-то невозможно! Как ты узнаешь у кого какие способности? Кого-то и в кочегары лучше не ставить, а ты его в капитаны пихаешь, корабль ему доверишь, людские жизни.

– Воспитаем, а надо будет и перевоспитаем! Новорождённый ребёнок – это же чистый лист! Пиши туда, чего хочешь! Или как пустой чемодан. Наполняй его, чем хочешь! Если не то положил, не нужное тебе вытащи и положи нужное.

– Ну не знаю. Ребёнок рождается не пустым чемоданом или чистым листом. У него уже есть характер, в него уже вложены наклонности к чему-то, способности к чему-то. Воспитать, а тем более перевоспитать никого не возможно! Способности или наклонности все же у всех разные. Можно из тебя сделать садиста? Нет! И капиталист из тебя не получится! Хоть воспитывай тебя, хоть не воспитывай. А вот учёный наверняка получится. Потому что ты мой сын. И мать у тебя далеко не глупая женщина. А что касается партии … Рисковать, крутиться партия, я думаю, не будет. Партия, как я понимаю, коллективная организация. А предприниматель он сам, один рискует, как, к примеру, коммерсант наш, ну, ты знаешь его, Коробейников Фома Иванович. Он же крутится, рискует: туда товар повёз, там не продаётся, в другое место повёз. На свой капитал покупает, им и рискует. Да ещё в долг может взять – риск возрастает! А он бывает и прогорает и снова поднимается. Никакой он не паразит. На нём всё держиться! Его не будет – всё рухнет.

– Так уж и рухнет!

– А как же? Если извозчик лошади «но» не скажет – она и не повезёт.

– И кнутом не ожгёт!

– Не без этого. Строгость, она нужна!

– И обманывает и обвешивает ещё твой капиталист!

– Мы не знаем – сам он приказывает так делать или это его приказчики балуют! Мне показалось, что Фома Иванович честный человек. Слово держит.

– Меж собой они все честные. Кто же с ним дела вести будет, если он своего обманет? Ты посмотри, отец, как люди, рабочие живут у того же Чеботарёва! В бараках, в грязи.

– Это не совсем так! – поморщился Сергей Евгеньевич. – Условия, конечно не царские, но и не свинские. И, если бы, Чеботарёв всё это не организовал, то рабочие бы были не рабочие и просто бы голодали. Работники своих работодателей сплошь не любят. И не потому, что те мало платят или условия не шибкие. Даже если платит хорошо и условия жизни и работы хорошие, так его ещё больше ненавидят. Почему? А потому, что работодатель судьбами работников распоряжаеться! Разориться предприниматель, и рабочие на улице окажутся, хотя они, может быть, и работали очень хорошо. От рабочих ничего не зависит! А так-то, в целом, все они раскошеливаться не любят. Это правда. Были бы щедрые – капитал бы не скопили.