Золото императора династии Цзинь

Гусев Анатолий Алексеевич

– Абсолютно верно. Чудеса иногда случаются! И тигра видели. Надо доставать ружья.

– Достанем - уверил Дудек.

Рано утром, оставив Кумарёва в лагере за старшего сторожить лошадей и дав ему в подчинение Ганина и Гуревича, с карабинами за плечами, двинулись к обнаруженному Евгением холму.

Расстояние, отделявшее старое русло от нового составляло примерно с полверсты или чуть меньше. Но этого как-то не заметили, шли шибко, чаяли успех.

И не зря!

Вырубив все кусты у восточного склона холма и, разбросав огромные камни, они увидели вход в пещеру. Зажгли свечи и вошли

вовнутрь. Пламя свечей отклонились, здесь явно была тяга, может быть и не второй выход, но щель какая-то была. Зал в пещере только с большой долей воображения можно было назвать прямоугольным или овальным. Неровные стены, неровный потолок и пол, повсюду разбросаны камни. И между камней навалены кучи золотых слитков, моржовых клыков и распиленные бивни мамонта. Видно было, что складывали всё в спешке, как попало. Мешки, в чём всё это было, конечно же, не сохранилось, хотя пещера была сухая. Зато клыки и бивни сохранились прекрасно.

– Не обманул твой китаец – сказал Суздальцев.

– Пушнина не сохранилась – с сожалением сказал Дудек.

– Не надо жадничать – поморщился Уваров.

– Я думал, - разочарованно сказал Ракитенко – золото будет больше. Обещали десять пудов.

– Так и есть. Золото – оно тяжёлое – возразил опытный Пилипчук.

– Ну, что ж – сказал Суздальцев, - надо здесь кого-нибудь оставить охранять золото, а завтра поутру за ним прийти.

– А что нас держит у этой речки? – спросил Дудек. – Надо послать в лагерь Евгения и Гордея. Пусть сворачивают лагерь, седлают лошадей и сюда приходят. Отсюда ведь до дороги на Лончаково не далеко? И что нам круги нарезать да ждать до завтра?

– Резонно – согласился Суздальцев. – Тогда я тоже с ними, а вы здесь оставайтесь – сказал, обращаясь к Дудеку и Уварову.

– Добро – сказал Дудек.

– А зачем ждать? – не понял Уваров. – Его семьсот лет никто не тронул.

– Это правильно – согласился с ним Суздальцев и, поправив лямку карабина на плече, добавил: – Но так спокойнее. Мало ли что!

– Я останусь – сказал Ракитенко.

– Зачем? – спросил Суздальцев.

– Надо всё зарисовать.

– Зачем?

– Так положено. Это всё же археологическая находка. Слитки один к одному, как мне отец рисовал. Надо всё зафиксировать, а вы распишитесь как свидетели.

– А царская охранка? – спросил Дудек.

– Опубликуем после революции – успокоил товарищей Ракитенко.
– Надеюсь, что ждать не долго.

– Ладно, - сказал Суздальцев, - оставайся. Вася, ты с нами тогда.

И они ушли. Вернулись ближе к вечеру, с лошадями. Укладывались до полуночи. Перемётные сумы наполнили золотом, бивнями, клыками, сверху положили разнообразные разноцветные камни для маскировки, что бы у казаков не возникали лишние вопросы.

На следующий день только в сумерках подошли к Лончакову. Лагерь разбили на берегу речки, решили не тревожить своим появлением обитателей посёлка, отложив свой визит до утра.

На околице посёлка тренькала балалайка и играла гармошка, раздавался смех. Это молодёжь веселилась, правда парней не было, все на службе, остались только безусые юнцы, что ждали своей очереди призыва на действующую службу.

ГЛАВА 16. КАЗАКИ И МАНЗЫ.

Поселковый

атаман Захар Сарычев, мужчина лет пятидесяти, не очень обрадовался появлению у него дома рано утром Суздальцева и Дудека. Выглядел он очень озабоченным.

– Я получил предписание на счёт вас от станичного атамана. Только тут заминка получилась. Вам или ждать нас или прям сейчас с нами ехать, не мешкая.

– Что-то случилось, атаман? – спросил Суздальцев.

– Манзы пакостничают. Лес вырубают – маньчжурский орех. Это дерево для них – что твоё золото.

Суздальцев и Дудек усмехнулись на сравнение.

– А у них, что не растёт?

– Как не растёт? Растёт! Да своё они всегда успеют вырубить. Так-то паря.

– Логично – сказал Суздальцев.

– Война что ль с ними будет?
– предположил Дудек.

– Это уж как получится – ответил атаман.

– Мы с вами, если это по пути.

– По пути, да только говорят, что вы на лошадях сидите как туркмены на верблюдах.

– Ни разу не видел, как туркмены на верблюдах сидят.

– Да как вы – улыбнулся Сарычев.

– Вы видели, как мы сидим на лошадях? – не унимался Дудек.

– Я видел, как туркмены на верблюдах сидят, когда в Закаспийской области служил, а про вас слышал. Вязов говорил, он со мной вместе служил и туркменов тоже видел – атаман широко улыбнулся и примерительно сказал: - Это шутка такая не обижайтесь. Какие ваши годы? Научитесь ещё в седле сидеть.

– А мы и не обижаемся – улыбнулся Дудек.

– Поделом, нам городским – засмеялся Суздальцев.

– Ладно, через час вон там, на поскотине сбор. Зотову я скажу, да и знакомцы там ваши будут, Вязов с Черкашиным. Я то, тут остаюсь. Надеюсь, что вы их шибко задерживать не будете.

– Мы постараемся – уверил атамана Дудек.

– Что, Миня, - спросил Суздальцев, - подраться захотелось?

– Так Россию грабят!

– Царскую.

– А когда мы победим, то окажется, что это нас узкоглазые ограбили.

– Ну, если так!

– Только так! – с вызовом сказал Дудек.

– Да я, в принципе, тоже не против манз погонять – сказал миролюбиво Суздальцев.

На поскотине – месте для выпаса скота, собралось два десятка казаков. Командовал ими сорокавосьмилетний Платон Зотов, новоиспечённый подхорунжий, судя по новым погонам на старом тёмно-зелёном казачьем мундире. Завидев городских «учёных людей» с карабинами за плечами казаки сказали: « Ну, тепереча, мы манзов точно одолеем». Среди казаков были и старые знакомые – Авдей Черкашин и Спиридон Вязов.

Двинулись по дороге на северо-восток к реке Бира.

Казаки ехали с охотой, говорили между собой, что если, к примеру, надо кнутовище вырезать, то к начальству на поклон идти надо, а китайцы считают, что могут лес безнаказанно вырубать, мол, идёт война, Россия слаба и всё с рук сойдёт.

Манзы вырубали лес на склоне сопки, подчистую, то есть всё и ценный орех маньчжурский и бархатное дерево амурское и абсолютно не ценную банальную белую берёзу и ольху, включая молодые деревья, вытаптывая траву и кусты. На берегу Биры лежали плоты, что бы сплавлять их вниз по течению до Уссури, а оттуда на левый берег реки, в Китай.