Золото Маккенны
Шрифт:
Каньон заворачивал вправо, исчезая из поля зрения. Зато по стене резким зигзагом сбегала тропа, местами уходившая вниз под углом в сорок пять градусов. Непонятно, как можно съехать по ней, верхом или даже сойти пешком, ведя лошадь в поводу. Но в легенде говорилось, что отряд Адамса спустился вместе с лошадьми на дно каньона.
— Порядок, — сказал вожак бандитов. — Только пусть первым едет индеец. Если кому-то суждено сверзиться, пусть это будет краснокожий.
Хачита, если и услышал столь лестное замечание в свой адрес, не подал вида, что понял его. Апач мастерски преодолел первый участок дороги, не проронив ни слова. За ним спустился Маккенна, после него остальные. Последним, снова с рукой под накидкой, — Пелон. Микки тоже не расставался с винчестером.
Ниже первого поворота тропы находился выступ. Каменный балкон, торчащий из отвесной скалы, был единственным местом, откуда можно осмотреть окрестности. Искатели приключений, спешившись, подошли к его краю, как за тридцать три года до них наверняка сделали и Адамс с Брюером. Хачита первым углядел то, что ускользнуло от взгляда его товарищей.
— Избушка, — указал он.
Пелон, Маккенна и Микки тут же кинулись к нему, пристально вглядываясь вниз. Кавалерийский разведчик вытащил свой полевой бинокль. Слюна собралась в уголках его губ. Смотря в бинокль, он облизнулся.
— Боже мой, — прошепелявил он на английском, опуская бинокль. — Это сожжённая хижина. Отсюда можно даже разглядеть кострище.
Маккенна отнял у него бинокль, взглянул в него и передал Пелону.
— Всё верно, — сказал он. — Хижина, плита возле очага, луг, поток и пороги выше по каньону. Посмотри сам.
Пелон навёл бинокль на резкость, чертыхаясь и рыча. Увидев то же, что и остальные, он не смог сдержаться и принялся, как безумный, отплясывать на краю уступа. У Маккенны мелькнула мысль: как просто сейчас толкнуть бандита в спину и разом покончить со всеми страхами. Но вожак уже утихомирился. К тому же рядом был ещё и Микки Тиббс, наблюдавший за шотландцем и разбойником с таким выражением лица, что ясно было: разведчик подумал о том же, о чём и Маккенна. Все трое разом отпрянули от края обрыва.
— Поехали! — заторопился Пелон. — Чего мы ждём?
— Ну, вот, — сказал Маккенна. — Теперь ты увидел всё собственными глазами. Так почему бы тебе не отпустить нас с девушкой?
Пелон дьявольски расхохотался, но в ту же секунду нахмурился:
— Ты что, увидел золото? Разглядел его в бинокль, а? Хочешь меня провести? Условия те же: ты должен привести нас к золоту. К золоту!
В его голосе прозвучала угроза. Маккенна счёл, что лучше уступить.
— Слышал, слышал, начальник. Поехали, Хачита.
Но апач нахмурился и покачал головой.
— Надо вспомнить… Кажется, именно это место. Понимаешь? Я о том, что мне говорил мой друг…
— Да-да. Но надо ехать. Ведь твой друг не говорил о том, чтобы не спускаться в Сно-Та-Хэй.
— Может, ты и прав…
Они стали спускаться — Хачита впереди. Снова и снова казалось: сейчас один из пони споткнётся и ухнет с обрыва. Но… всё шло гладко. Примерно через час они наконец спустились на дна каньона. Сгрудившись в конце тропы, они рассматривали темнеющий луг и извилистый ручей.
Маккенна запрокинул голову и посмотрел вверх — туда, где на высоте восьмисот футов виднелось начало зигзагообразной тропы. На востоке над каменной стеной виднелась узкая полоска солнечного света.
— Закат, — тихо сказал он. — Точно в этот час тридцать три года назад Кривоух доставил сюда отряд Адамса.
— Духи! — внезапно прокаркала Маль-И-Пай. — Бог не простит этого нам, индейцам. Что мы наделали? Привели сюда этих проклятых! Айе, айе! Мы пришли в священное место! Это же Сно-Та-Хэй! Айе, айе, айе!..
Она принялась причитать, раскачиваясь из стороны в сторону.
— Заткнись! — Пелон тряхнул старуху могучей рукой. — Слышишь меня, старая? Ты что, хочешь разбудить всех сукиных детей, чьи кости валяются в каньоне и там, выше? — он указал на тропу, по которой они только что спустились.
Но старая скво не переставала раскачиваться и вопить. Тогда Микки Тиббс подошёл и наотмашь ударил её по губам. Удар был силён, выступила кровь. Теперь старуха замолчала, и Пелон, казалось, был совсем не против такой жестокости по отношению к своей собственной матери.
— Ну что, карга? Получила? Говорил же тебе — заткнись. Я бы и сам тебе наподдал, если бы не был достойным сыном достойного отца. Эти уж мне индейцы. Все они — психи. Ладно, Маккенна, поехали. Где тут у нас золотые россыпи?
— Точно! — прошипел Микки. — Света ещё достаточно, чтобы увидеть, как блестит золото.
— Насколько я помню карту, — пробормотал Маккенна, — основная порода — с нашей стороны луга, там, где поток выписывает этакую восьмёрку. Видите, где ручей разбивается об отмель? Два серпообразных потока…
— Да, да!..
— Вот там надо искать золото.
Пелон с Микки обменялись насторожёнными взглядами и тут же припустили по гравию. Фрэнчи бросила поводья и устремилась за ними. Маль-И-Пай, всё ещё бормоча апачские молитвы и прижимая развевающиеся юбки к коленям, не отставала от девушки.
Лишь Хачита с Маккенной остались на тропе.
— В том, что сказала сейчас эта старуха, — пробормотал великан-апач, — был смысл. Чёрт меня подери, ну почему я никак не могу вспомнить?
— Не тревожься о духах, — сказал Маккенна. — Маль-И-Пай их везде найдёт. Ты же знаешь.
— Нет, меня беспокоят не духи.
— Что бы это ни было — забудь. Друг мой, ты всё вспомнишь, дай время. Разве я не обещал?
— Да, правильно. Пойдём, взглянем на золото, белый друг.
И они пошли к ручью. Издалека было видно, как Пелон, Фрэнчи, Маль-И-Пай и Микки вопят и пригоршнями подбрасывают вверх гравий. Наклонившись над редкой, ломкой травой и захватив горсть песка и мелких камешков, Маккенна понял причину их безумия. Даже находясь в вечернем свете, даже невооружённым глазом он увидел в породе, над которой уже потрудились Адамс и его ребята, столько песка и самородков, что этого хватило бы не на один день работы в обычной разработке.