Золото Маккены
Шрифт:
Двое спутников последнего были неизвестны и более-менее самозваными. Когда Бен Колл попытался вызвать интерес у жителей Хила-Сити к поездке за золотом Адамса, он получил в ответ лишь косые взгляды и враждебные оклики. Они не оторвали своих пяток от стойки бара. Бывшие служители закона, честные и бесчестные, не почитались в салунах пограничья.
Больше того, старые карты и индейские тайны тропы на Сно-Та-Хэй, давно утраченный каньон дряхлого чокнутого Адамса, были примерно столь же редкими, как украденный скот или клопы этих мест. Колл сам, ухмыляясь, сообщил Маккенне, что высмеял бы историю о Сно-Та-Хэй, будь та передана ему кем угодно, кроме Эла Зайбера. Но поскольку он согласился замещать скаута-немца в этом деле, ему ничего не оставалось делать, как только подобрать двух-трёх спутников, или четырёх, или даже одного и отправиться с индейцами на встречу с Гленом Маккенной, назначенную «где-то в горах Яки». Он сообщил последнему весьма откровенно, что у него не больше веры в своих спутников, чем у Маккенны, но они — белые, это даёт возможность несколько выравнять баланс на весах.
— А он, этот баланс, — добавил Колл, оглядев кольцо темнокожих последователей Пелона, — как будто сильно нуждается в подравнивании.
На что Маккенна мог лишь кивнуть в молчаливом согласии, подведя конец короткому обсуждению, которое им разрешил Пелон, и обратив разговор на их общую цель и задачу — путешествие в Сно-Та-Хэй и обнаружение неисчислимых сокровищ Утраченного Золота Адамса.
Маккенна и Колл вели свой предварительный разговор по-испански, поскольку не хотели быть понятыми Вэчелом и Депленом, и на быстром английском, когда хотели оставить позади Пелона и навострившую уши его компанию. Именно этот последний манёвр, заставивший предводителя бандитов нахмуриться тучей, и привёл к лающему приказу «заткнуться», поскольку они нервируют людей. Кроме того, пора было решать, как быть с солдатами-бизонами и с поездкой в Сно-Та-Хэй. Он, Пелон, не бесконечно здесь прописан, как они понимают. Колл в особенности должен быть солидарен с ним, поскольку как заместитель шерифа он помогал гонять Пелона во время весьма памятного визита эль хефечерез границу. Это был набег осенью 1887 года, тот, что довёл их до самого края, где живут явапаи. Помнит ли о нём Бенито? Ну конечно.
Бен Колл лишь с кротким выражением кивал на всё это, никоим образом не связывая себя. Слушая и наблюдая поведение бывшего заместителя шерифа, Маккенна ощущал растущую тревогу. Колл улыбался слишком часто. Его пожиманья плеч, кивки и ухмылки ровно ничего не выражают. Может ли быть, что другая сторона «истории о Колле», та, согласно которой он представал угонщиком, наёмным стрелком, вором-перевёртышем и «любимчиком индейцев» (то есть тайным поставщиком оружия), была правдой? И опять, она ничего не значила для Глена Маккенны…
Ни один белый в положении рыжебородого золотоискателя не почувствовал бы себя хуже с появлением спокойного, уравновешенного человека, столь известного и дружественного к апачам. Во всяком случае, он был уверен, что Колл не обрадуется расправе над Гленом Маккенной или белой пленницей. Но когда человека именуют полугероем-полубандитом и надёжные люди подтверждают обе версии, за таким человеком нужен глаз да глаз.
Пока подозрения росли, вытесняя первое радостное оживление Маккенны при виде Бена Колла, Пелон перешёл к своим заботам относительно выступления в Сно-Та-Хэй и соседства солдат-бизонов у Яки-Спринг.
— Теперь, — сказал он, завершая дружеские воспоминания, связанные с Бенито Коллом, — нам следует быстро решать, что мы будем делать утром. Или, точнее, как это сделать. Конечно, мы отправляемся в Сно-Та-Хэй.
— Конечно, — заявил Санчес.
— Конечно, — откликнулся Беш, юноша-чирикауа.
Бен Колл пожал плечами, улыбнулся. Глен Маккенна лишь повторил то же. Пелон собрался продолжать, двинув изуродованными шрамом губами. Мартышка опередил его.
— Думаю, — заявил злобный яки, — мне пора бросить всё и вернуться назад. Я соскучился по дому. Кроме того, когда выдаётся миг побыть наедине с кем-нибудь из белых, ты направляешь людей следить за мной. По крайней мере, у меня есть этот маленький скальп и этот длинный, — он поднял пряди волос бывших родителей девушки, — и их хватит пока что. Край совершенно переменился. Белых людей везде полно, и честного шанса убивать их, как в былые дни, не остаётся. Думаю, что я двинусь домой.
Когда он кончил, Пелон предупреждающе поднял палец.
— Не надо неприятностей, Мартышка. Не сделай такой глупости.
Глаза Мартышки засверкали. В них появилось дикое выражение.
Маккенна напрягся, Бен Колл — тоже, Пелон как будто нет. Остальные члены волчьей шайки лишь подались вперёд, выжидая.
— Я пришёл за волосами, — заявил яки, — ты обещал мне это. Золото мне не нужно. Это порок йори.
— У меня достаточно забот, — терпеливо сказал ему Пелон. — Будь добр, не добавляй новых, Моно. Ладно?
— Нет, — отрезал яки, отбрасывая чашку из-под кофе и поднимаясь на ноги. — Вы все мне надоели. Я уезжаю. Прощайте.
Он тут же двинулся к пасшимся лошадям за пределы скудно освещённого круга. Пелон Лопес не удерживал его. И не встал с места. Просто достал свой кольт из-под серапе и тихо позвал дезертира: «Мартышка», а потом, когда яки, остановившись, обернулся и откликнулся: «Да?» — он, кивнув ему, проговорил: «Прощай» — и свалил выстрелом в живот.
Наступила тишина, которую все ощутили словно туман или жаркий зной.
За это время Пелон поднялся, подошёл к тому месту, где беззвучно извивался на траве Мартышка. Подобрав камень размером с дыню, он раскроил голову яки и вернулся к огню.
— Патронов, — заметил он, — и так мало.
Бен Колл, которому подобные индейские шуточки были, вероятно, менее непривычны, нежели другим из присутствующих белых, сложил пальцы обеих рук.
— Да, — заявил он по-испански, — но тебе не следовало расходовать и этой одной пули. Солдаты, конечно, услышали.
— Ну, конечно, услышали, — улыбнулся Пелон. — А коли так, среди всех этих скал и крутых холмов да жёлтых гор, напоминающих сгнившие пни, как они узнают, откуда он раздался? Оттуда? Отсюда? Отовсюду?
— Верно, — согласился Бен Колл. — А потом, они к тому же солдаты-бизоны, а сейчас ночь. Они боятся тьмы. Знаешь, как и многие индейцы.
— Да, — кивнул Пелон, — и многие белые люди.
Политик Санчес, помахав рукой, добавил:
— Си, амигос,и даже некоторые мехиканос,а?