Золото Маккены

Уилл Генри

Лицо Санчеса посерело ещё больше. Голос его задрожал.

— Значит, ты действительно хочешь исключить меня, — прошептал он.

— Ну, конечно, — весело заявил Пелон. — Как мог ты когда-либо подозревать иное, старина?

Он доставил своему мексиканскому «лейтенанту» ещё один болезненный момент, затем неожиданно обнял его. Санчес не знал, смеяться ему или плакать. Но когда Пелон отпустил его и отступил, верхняя губа разбойника искривилась в той гримасе, которая, как все знали, считалась улыбкой.

— Однако, дорогой товарищ, — добавил он, — разлука

не будет долгой. Она не будет даже болезненной. Ты — профессиональный солдат, Венустиано. Ты знаешь, бывает, что иногда приходится повиноваться приказу, с которым ты не до конца согласен. Я прав?

— Как всегда, — проглотил комок Санчес. — Чего ты от меня хочешь, хефе?

Пелон махнул своей медвежьей лапой, приглашая остальных.

— Собирайтесь ближе и слушайте, — повелел он всей группе. — Каждый должен всё хорошо понять, поскольку ошибок не должно быть. Сокровища, подобные тем, что лежат в Каньоне-дель-Оро, не завоёвываются без большого риска. Обман, который мы должны ныне употребить по отношению к солдатам-бизонам, заключает в себе малый шанс неудачи.

— Это означает, — сказал Бен Колл тихо, — что кому-то предстоит быть убитым?

— Бенито, я поражён. Ты, и задавать такой вопрос?

— Извини, — осклабился Колл. — Я не собирался забегать в мыслях вперёд тебя.

— Забегание вперёд придаёт тебе очарование, Бенито, — сказал Пелон с не вполне искренней сердечностью прежних диалогов с высоким белым. — Будь добр, однако, выслушать меня. Ведь мы говорили о куче золота там, в Сно-Та-Хэй. Оно стоит большого риска.

— Согласен, — кивнул Бен Колл и замолчал.

— Маккенна, — сказал Пелон, — а ты тоже всё ещё со мной? Ты тоже по-прежнему жаждешь сокровищ Адамса?

— Пелон, — ответил бородатый золотоискатель, — у меня нет другой жажды, кроме как сохранить жизнь. Поэтому я по-прежнему с тобой.

— Сказано искушённым человеком, — изрёк вождь-разбойник, — я буду следить за Маккенной столь же тщательно, как слежу за Бенито, — пообещал он, — но по другим причинам.

— Бога ради, — вмешался Вэчел, — отбросьте вы причуды испанской болтовни! Если у тебя есть план прошмыгнуть вместе с нами из этого кармана, поросшего соснами, вниз, сквозь лагерь кавалерии, без того, чтоб нас не перестреляли к чертям, давай его сюда!

— Нетерпение дорого обходится, — укорил его Пелон. — Не строй из себя мартышку, Вэчел.

Маккенна и Бен Колл переглянулись. Оба уловили акцент, сделанный на слове «мартышка». Оба поняли намёк бандита.

Вэчел явно упустил его.

— Иди ты к чёрту, — прошипел он, и его крысиные черты вызывающе исказились.

Пелон Лопес повёл широкими плечами, красноречивым жестом латиноамериканца выражая покорность.

— Despues de Usted, — пропел он учтиво, — после вас.

Одновременно с грациозным взмахом левой его правая рука сжала изношенную ореховую рукоять большого кольта под серапе. Он застрелил Вэчела с расстояния не больше восьми футов, из-под серапе, и без видимого изменения позы и выражения лица.

Низкорослый золотопромышленник медленно откинулся навзничь и упал, всё ещё держа в руке чашку с кофе. Когда Глен Маккенна инстинктивно подался вперёд к раненому, Пелон повёл дымящимся дулом кольта и сказал спокойно:

— Не тревожься, мой друг, этот уже отправился к тому месту, куда сам себя пригласил.

17

Тупик по-мексикански

Пелон был прав, а Вэчел — мёртв. В молчании, которое последовало за подтверждением этого факта со стороны Маккенны, медленно поднялся Бен Колл. Он, как вошёл в лагерь разбойников, ни на минуту не откладывал в сторону своего винчестера. Теперь Колл держал его одной рукой, на полном взводе, прижав большой палец к курку, словно оружие это было револьвером.

— Амиго, — тихо сказал он Пелону, — пришла пора.

Это было всё, что он сказал. Не было никакого намёка, какая именно пора пришла. Но предводитель бандитов понял смысл сказанного.

— Бенито, — сказал он, — ты, верно, шутишь?

— Нет, поверь мне.

— Ладно, — Пелон всё ещё держал кольт. Тот свободно свисал вдоль его правого бока, как и винчестер в опущенной руке Бена Колла. — Я верю.

Колл наклонил голову, очень медленно и осторожно.

— Я покидаю этот лагерь, — сказал он. — На тебя больше нельзя полагаться. Моя очередь может прийти следующей — всё из-под этого серапе. Я не хочу ждать её.

На вид Пелон был глубоко обижен.

— Но, Бенито, — пожаловался он, — что мне было делать? Ведь я — начальник.

— Не надо мной, — заявил Бен Колл. — Я ухожу.

Пелон обдумывал ситуацию. У него были основания для уверенности, что Колл способен управляться с коротким винчестером, как он сам — с тем же эффектом, на столь же малом расстоянии. Маккенна был безоружен. Деплен вооружён. За спиной, Пелон знал, оба апаче стояли наготове с ножом и топором. Но для кого? Этого Пелон не ведал. Он надеялся, что они остаются на его стороне. Так сказал юный чирикауа. Апачи обычно держат слово. То есть чистокровные апачи. Но при теперешнем раскладе никто ни в чём не мог быть уверенным. К тому же индейцы высоко ставили Бена Колла. И он, Пелон, знал, что Беш, по крайней мере, уважал Глена Маккенну. К тому же существовало это дело с убийствами на ранчо Стэнтонов, которое так разгневало юного апаче. Пелон колебался и был в неуверенности; положение, казалось, зашло в тупик.

— Что ж, Бенито, — сказал он с пожатием плеч, — давай. Ты пришёл по собственной воле. Уходишь так же.

Бен Колл покачал головой и улыбнулся своей приятной улыбкой.

— Нет, — сказал он, — я не уйду так, как пришёл, Пелон. Я возьму с собой девушку с ранчо Стэнтонов и Маккенну. Деплен может уходить или остаться, как пожелает. Я не отвечаю за него.

— Бенито, — просительно проговорил бандит, — ты унижаешь нашу дружбу. Что значил для тебя этот Вэчел? Оборванная крыса, а не человек. Ничто. Пёс с норовом.