Золото Маккены
Шрифт:
— Двинулись, хефе!
И предводитель бандитов, буркнув коням гортанное слово на языке апачей, повёл кавалькаду в нарастающем свете луны к началу тропы на Яки-Спринг.
Пятью минутами раньше Санчес с Депленом выехали вниз по той же тропе в сопровождении тупоумной женщины-пима. Они уже скрылись из глаз среди чёрных валунов уходящей вниз тропы. Далеко внизу, в белом свете луны, ожидая их, лежала пустыня. С края скалы Нечаянных Трав Маккенна мог видеть её — простёртую, молчаливо прекрасную — там, за Яки-Спринг. Он мог видеть и затенённую серую расселину, ещё не наполненную светом восходящей луны, которая была каньоном, берущим начало у ручья. С такого расстояния
К счастью, последующий спуск не оставлял возможности для обмена мнениями по поводу этого обстоятельства. Тропа почти целиком приковывала к себе внимание, заставляя призывать весь навык и инстинкт выживания. Её ужасающая крутизна и пугающая узость требовали невероятной ловкости, даже от всадника, выросшего в каньонах. С внешнего края тропы маленькие индейские лошади, казалось, ступали копытами по воздуху. Насколько было возможно, Маккенна прикинул своё нынешнее положение.
Ещё три дня назад он был бродягой, довольным жителем аризонских пустынь и гор. Он не задолжал ни одному мужчине, не знал ни одной женщины, владел лишь лошадью да седлом, ружьём и потрёпанным одеялом, один в целом мире. Он был другом кочевников-краснокожих да разбросанной горстки закалённых белых людей, что перегоняли скот и мыли золото в просторах дикого края. От случая к случаю он находил след золота где-нибудь в гравии у ручья, в сухом песке или заброшенной промоине под красными, охристыми стенами какого-нибудь не отмеченного на карте каньона. Эти скудные крупинки да изредка — несколько самородков размером чуть больше позволяли ему продержаться на луке да на кофе, на беконе, табаке и бобах да иметь про запас патроны. Ружьём он добывал мясо оленя и антилопы, когда встречался с ними или терпел нужду, и такая диета поддерживала его в бодрости и силе. Он пропадал в глуши и в нестерпимый летний зной, и в резком холоде зим, все те одиннадцать лет, что прожил здесь, не имея нужды в постоянном жилье и потому никогда не оседая на месте. На это у него был свой собственный взгляд, он почитал себя счастливым. После юности, проведённой в ученье, Запад стал для него избавлением от заточения оседлой жизни, от скуки больших городов на Востоке, где его беспокойный отец, будучи врачом, практиковал все те девятнадцать лет, что Маккенна провёл под его крышей.
Теперь и миру, и свободе грозила гибель. Он ещё мог бы справиться с индейцами, мексиканцами и метисами. Он мог бы справиться и с Пелоном. Неравные силы их странной компании были теперь сбалансированы. Силы ренегатов, сократившись до лысого предводителя бандитов, Санчеса, Беша и Хачиты, были не более как состязательным количеством для Бена и Колла, Рауля Деплена и Глена Маккенны.
В самом деле, белые люди их калибра могли вполне надеяться, что доберутся до Сно-Та-Хэй и вернутся на равных с эгоцентричным бандитом-полукровкой, дезертиром мексиканской армии и двумя аризонскими апачами, один из которых был всего лишь наполовину в уме, а второй — склонен к справедливости.
Но, Боже правый, эта девушка! Какого дьявола Маккенна мог с ней поделать? Маккенна не знал. Но он знал, что если не случится ничего такого, что вычеркнет её из его жизни, то можно считать, что он провёл своё последнее лето в горах Могийон и прощальную зиму в иссушенных солнцем каньонах Солта. Он женится на Фрэнси Стэнтон и расстанется с былой одинокой жизнью, пусть даже это будет его последним поступком на свете.
С той же абсолютной уверенностью он знал и ещё одно. Попытайся теперь кто-нибудь помешать ему, он задушит его голыми руками.
19
Прорыв
В шести сотнях ярдов выше солдатского лагеря у Яки-Спринг находилась мрачного вида преграда — скалы. Здесь Пелон остановил всю группу, приказав поломать цепь и сгрудить лошадей, готовясь к рывку мимо кавалерийского лагеря, раскинувшегося внизу.
— Помните, — сказал он Маккенне и Бену Коллу, — что ружьё моей сестры будет бдить над белой девушкой.
Оба мужчины оглянулись. Они увидели, что Сэлли удерживает своего пони бок о бок с Фрэнси Стэнтон. Винчестер сквобыл неприметно прижат к боку девушки. Последняя старалась, насколько могла, сидеть спокойно, удерживая лошадь от прыжка. Но при обеих руках, прикрученных к седельной луке, и ногах — к лошадиному брюху, болезненные толчки ружья создавали явную опасность общей панической скачки.
— Сестре Сэлли, — заметил Бен Колл тихо, — лучше перестать надавливать ружейным стволом так сильно. Если лошадь этой девушки выйдет из повиновения, пострадают все.
При этих словах, обращённых к безносой скво,Пелон сердито выругался и, повернув лошадь, ударил двоюродную сестру по лицу тыльной стороной ладони. Тупой звук удара. Маккенне не нужно было напряжённо вглядываться, чтобы различить тёмную кровь в лунном свете. Однако сквов ответ на удар не двинулась, не произнесла ни слова. Пелон вернулся, по-прежнему ругаясь, в голову процессии.
— Возьми её Йосен! — рычал он. — Она вроде чёртовой волчицы.
Маккенна кивнул, поджав губы.
— Нам нужно быть благодарными, — сказал он, — что ты не унаследовал такого же злобного нрава.
Пелон прижал свою лошадь к лошади Маккенны.
— Ты снова взялся шутить со мной?
— Разве сейчас время обсуждать это? — отвечал рыжебородый золотоискатель.
Пелон осклабился.
— Нет, я думаю, нет. Чем больше я тебя узнаю, Маккенна, тем меньше доверяю. Всё дело в этих чёртовых синих глазах и в этом твоём невинном облике. Они всё время меня обманывают.
— И вновь нам всем везёт, — ответил Маккенна. — Потому что твой облик внушает полное доверие.
— Что это значит?
— Именно то, что я сказал.
— Маккенна, я тебя предупреждаю!
— Намёк принят, — проговорил белый.
— А вот ещё намёк, который лучше принять вам обоим, — вмешался Беш, заговорив впервые с тех пор, как они покинули Нечаянные Травы. — Говорите тише да смотрите за Санчесом с Депленом там, внизу, у ручья.
— Это хороший совет, — заметил быстро Пелон. — Ты уже различаешь их там, Беш?
Юный чирикауа внимательно вглядывался вперёд, чёрные глаза блестели.
— Да, — сказал он, — я только что различил блеск луны на их ружьях. Будем уповать на то, что Юный Мики Тиббс не стоит нынче на страже.
— Где расположились Санчес и Деплен? — спросил Пелон.
— В том кустарнике близ лагеря, повыше солдат на скале. Скоро они появятся в самом лагере.
Едва были произнесены эти слова, как снизу последовало подтверждение. Все они услышали голос Санчеса, а за ним — франко-канадский акцент Деплена, скликающего лагерь. Потом столь же явственно послышался стук копыт, значит, их спутники, насколько можно судить, выехали из кустарников навстречу сторожевым огням патруля.
Перепуганные кавалеристы-негры вскакивали на ноги из-под одеял, в то время как их пикеты кричали им, чтоб они не стреляли, что прибывшие всадники — друзья или, по крайней мере, не индейцы. В то же время Санчес и Деплен кричали солдатам — один по-испански, другой на ломаном английском — то же самое, то есть что они не апачи и просто счастливы, что нашли здесь американских солдат.