Золото наших предков
Шрифт:
Подавленное состояние духа не покидало Пашкова до следующего воскресения, когда он в очередной раз пошёл к Матвееву.
– Судя по вашему виду, дела у вас идут не так как хочется? – не постеснялся высказать свои умозаключения профессор.
– Как вы думаете, Виктор Михайлович, почему у нас такой низкий уровень жизни? – задал встречный вопрос Пашков, устраивая на вешалку свою куртку.
– Ну, это не по адресу, я не экономист. Хотя, смотря как оценивать нашу бедность, как и с кем сравнивать. Мы почему-то в своих сравнениях привыкли игнорировать весь мир, кроме Европы, Северной Америки, ну ещё Японии и Австралии. Будто существуем только мы и только они. А ведь по сравнению с большинством стран мира мы живём не так уж и плохо.
– Почему Америка и Европа, не только. Вон, говорят, уже даже турки
– Тигры, может быть, а Турция… Не думаю. Китай, Индия, Пакистан, Индонезия… да скорее всего и Бразилия с Мексикой… Большие, значительные государства, а уровень жизни там ниже нашего. А уж что касается культуры, науки, тем более.
Насчёт Китая не согласен. У них, я читал, самые высокие в мире темпы развития. По валовым показателям промышленности они сейчас вторая держава в мире, после Штатов.
– Вы забываете сколько там народу, а развитие страны прежде всего определяется не валовым национальным продуктом, а национальным доходом на душу населения. По этому показателю Китай далеко позади нас, несмотря даже на то, что у нас после девяносто второго года ката-строфически упало производство. Понимаете, Сергей, нам, стране, народу с таким большим культурным потенциалом довольно трудно окончательно скатиться вниз.
– Вы что же, серьёзно считаете, что культура может спасти от нищеты?
– Конечно, и от хаоса тоже, от братоубийства. У нас ведь всё-таки в основном население не нищее, а бедное, это не одно и то же. Почему после семнадцатого года у нас вспыхнула Гражданская война, а в Германии, при схожей ситуации, нет? Потому что у нас в то время было восемьдесят процентов населения неграмотно, и естественно малокультурно, а у немцев уже тогда была стопроцентная грамотность, у них не было такого чудовищного разрыва между элитой и массой простого народа. И после второй мировой войны они переживали глубочайший кризис нации, разгром страны. А сейчас, что мы имеем?… Благодаря высокому культурному потенциалу немцы вновь стали великой нацией. Обратный пример – Афганистан. Они не могут остановить междоусобицу, хотя там давно уже нет иностранных войск. У нас же наблюдается диспропорция развития другого порядка. У нас, культура, наука, военная мощь на уровне передовых стран, а производительность труда, культура труда и быта почти на уровне третьего мира. Жить хотим как на Западе, а работать так же не научились. Нельзя летать в Космос, не накормив, не одев и обув свой народ, не научившись как следует обрабатывать ту же землю. А мы вот этот парадокс, как ни странно, сумели пре-творить в жизнь. Отсюда все наши беды.
Пашков задумался.
– А к чему вы решили поднять этот вопрос, насчёт бедности? – поинтересовался Матвеев.
– Да так, верно вы заметили, дела мои не очень… – на Пашкова вдруг неуправляемо накатился приступ откровенности. Почему-то этому постороннему старику он не боялся сказать то, что скрывал даже дома. – Я же вам как-то говорил, что с золотыми радиодеталями дело имею, и что хозяин у нас сынок шишки. Так вот это мажор чёртов, угрожает посадить.
– Это серьёзно.
– Не думаю, пугает, скорее всего, но нервы мотает. Тут даже не в этом дело. Я вот вас слушая сам уже до многого допетриваю. Ведь не его же это золото. Оно у наших предков, у моего отца с матерью, у вас отнято и в эти транзисторы, микросхемы, контакты забухано. Вы же помните, какие очереди за всем были в советские времена. В газетах писали, что планы перевыполняются, про миллиарды пудов зерна, а в магазинах пусто, ничего достать было невозможно, даже колбасы самого плохого качества. Они ведь, тот же папаша нашего хозяина, не на мясо, масло, хлеб, промтовары, не на музеи с галереями эти средства тратили, не на образование, чтобы тех же ВУЗов гуманитарных было достаточно. Они всё то золото в ЭВМ тоннами забухивали, которые не на благосостояние работали, а оборонку, Космос и тому подобные траты без обратной отдачи. Это всё бы ничего, если бы мы жили богато, а мы то впроголодь. На Западе куда богаче нас жили, а золото после шестидесятых на радиодетали уже не тратили. Я видел их ЭВМ семидесятых и восьмидесятых годов. Золотых, даже серебряных деталей там нет. А нашим всё нипочём, вся страна на картошке сидит, в бараках и коммуналках мучается, а они золото без счёта переводят. Сами то они, конечно, как при коммунизме жили. Верно вы говорили, рабовладельцы, они и есть рабовладельцы, тешили себя, капризы свои осуществляли, а мы для них скот, рабы. А что раб ест, как живёт, господину это до фени, он хочет спутник запустить, атомную бомбу сварганить, чтобы иметь основания ботинком в ООН по трибуне постучать. А сейчас один из сыновей этих гадов, кто то золото у нас и наших предков отнимал, хочет его себе по дешевке приватизировать, – Пашков умолк, будто мгновенно обессилев.
– Успокойтесь Сергей. Вы и правы и неправы одновременно. Запомните, золото – это всего лишь эквивалент, условно принятый людьми для обозначения оценки труда. А истинные, нетленные ценности, вот они, результаты труда, размышлений, фантазии, то о чём мы с вами говорим, – профессор движением руки объял полки с альбомами репродукций музейных собраний.
Почувствовав, что Пашков все же не может так сразу переключиться с эквивалента на истинные ценности, он с улыбкой без предупреждения приступил к очередной лекции:
– В прошлый раз мы закончили художниками-передвижниками, а сегодня поговорим…
– Извините, Виктор Михайлович, я вас перебью. Мы не только о передвижниках говорили, но и о меценатах. А я хочу опять о нашей реальности сказать. Вот гляжу я на нынешних богачей. Наш хозяин конечно пешка, мелкота. Но мне кажется и прочие сверхбогатые, кто смог миллионы наши хапнуть такие же гниды. Разве они такие как Третьяков, Мамонтов, Бахрушин, разве дадут они хоть копейку на искусство. Черномырдин даст – не верю, Брынцалов даст – не верю. Они же примитивные малокультурные люди, хоть и очень хитрые. Алекперов, Абрамович, Березовский – они не русские, им вообще русская культура до фени.
– Сергей, не будьте так строги к нынешним нуворишам. Они же насыщаются после советского «голодного пайка». Предки Третьяковых и Бахрушиных тоже ведь были заурядные, неграмотные купцы. Ждать меценатства можно только от потомков нынешних денежных воротил, от сытых, рождённых в сытости. А насчёт нерусских богачей… Русская культура настолько притягательна, что легко затянет в свои «недра» сделает своими почитателями не только русских. И по-том, вы всех собак вешаете на сумевших разбогатеть, на ничтожную пока кучку насыщающихся. Далеко не всё от них зависит, ведь в России всегда политика была весомее экономики. К сожа-лению и сейчас куда больше зависит от политиков, нежели от богачей. А вы думаете наши политики, те у которых фактически в руках власть, по настоящему высокообразованные, культурные люди? – Матвеев замолчал, ожидая реакции Пашкова, но тот лишь недоуменно пожал плечами. – Помните, когда ещё Хасбулатов был спикером парламента, на одном из заседаний госдумы он, профессор Плехановской академии, обронил фразу, её тогда по всем телеканалам транслировали: «Всё перемешалось в доме Обломовых». И это не намеренная ошибка, он искренне считает, что где-то у классиков русской литературы написано так. Это у него всё смешалось в мозгах, для него, что Обломов, что Облонский, без разницы. Но это чеченец, человек весьма далёкий от русской культуры. Самое удивительное то, что зал, в котором находились и Гайдар, и Чубайс, и Явлинский и прочие вроде бы высокообразованные по советским понятиям парламентарии, этот зал совершенно не отреагировал, никто даже не рассмеялся, они тоже не читали, или читали вполглаза, и Толстого, и Гончарова. И никто из дикторов телевидения, телекорреспондентов, телеведущих, на этот ляп внимания не обратил. А ведь эти люди гуманитарии, литературу изучали, сдавали множество экзаменов…
6
Ножкин довольно быстро нашёл место для «передислокации» и Пашков получил команду на подготовку складов к переезду. Ознакомиться с новым местом поехал Калина. Он противился переезду, но новое место ему понравилось. То были помещения, принадлежавшие некому энергетическому предприятию, и внешне они смотрелись довольно неплохо. Единственно, что оказалось крайне неудобно, на работу теперь предстояло тащиться через весь город, на Северо-Запад, тогда как почти все сотрудники фирмы жили на Юго-Востоке.
Институтская администрация на подготовку «Промтехнологии» к переезду ответила предупреждением, что пока фирма не заплатит долг за аренду, ни одна машина с имуществом не покинет территорию. Шебаршин, до того почему-то уверенный, что сумеет «наколоть» институт, забегал как ошпаренный, забыв о своём неуёмном желании разделаться с кладовщиком. К тому же сейчас, на время переезда ему дорог был каждый человек – ведь предстояло погрузить, перевезти и разгрузить несколько тонн сырья, имущества и оборудования.