Золото по ленд-лизу
Шрифт:
– Ты пока тут посиди, подумай, - обращается нарком к генералу, вешая на крючок шляпу и приглаживая жидкие волосы, - а я к Хозяину.
Абакумов кивает, снимает фуражку и присаживается на один из стульев, а Берия идет в переднюю часть прихожей и осторожно стучит в ближайшую слева дверь. Затем входит, и закрывает ее за собой.
Нарком оказывается в просторной уютной комнате, с весело потрескивающими в камине дровами и стоящим напротив затененных шторами окон, у глухой стены, кожаным диваном.
В ее центре, ближе к камину, за большим широким столом, с разложенной на нем топографической картой, усеянной многочисленными отметками, сидит и делает какие-то пометки в бумагах, человек в полувоенном костюме и с погасшей во рту трубкой. Рядом с ним, у локтя, остывший чай в блестящем подстаканнике, коробка папирос «Герцеговина Флор» и спички.
– Разрешите, товарищ Сталин?
Человек продолжает писать, затем неспешно откладывает в сторону остро отточенный карандаш и поднимает голову.
– Проходи, Лаврентий. С чем пришел?
– Как обычно, по делам, Коба.
– Все у тебя дела, совсем заработался, - человек берет спички, чиркает одной и раскуривает трубку.
– Вот вчера ко мне Калинин с Микояном и Ворошиловым заезжали - поговорили, «кинзмараули» выпили, тебя вспоминали. А ты не приехал.
– Очень уж дел много, до утра работаю.
– У всех нас их много, а встретиться, посидеть, надо. Или зазнался?
– Что ты, Коба, - я всегда счастлив быть рядом с тобой. Мамой клянусь.
– Ну, вот и приезжай, завтра как раз выходной. И Кобулова с собой прихвати, пускай барашка и сулугуни привезет. Посидим, вспомним молодость, родные места.
– С радостью приеду.
– Ну, а теперь садись, рассказывай о делах.
Нарком присаживается на стул и кладет перед собой папку.
Затем докладывает о раскрытой в Куйбышеве немецкой резидентуре и захваченной диверсионной группе.
Сталин, заинтересованно слушает и одобрительно хмыкает.
– Значит, и туда добрались, подлецы. К нашим засекреченным объектам. Кто проводил операцию, НКВД?
– Нет, военная контрразведка, Абакумов.
– Молодцы, контрразведчики, пришли мне официальный документ.
– Он со мной. Берия достает из папки справку и передает Сталину.
Тот ее внимательно читает и постукивает пальцами по столу.
– Значит, будут работать под нашим контролем?
– Да, и дезинформировать противника о планах нашего предстоящего наступления.
– А какой это Рыбаков, не тот ли, что при Ежове арестовали?
– Именно, за него Абакумов и Иванов ходатайствовали.
– Помню, - кивает головой Сталин, вынимает изо рта и бережно кладет на стол трубку.
– Всех представить к наградам, а Рыбакова восстановить в звании. Он оправдал наше доверие. Ответственно работает Абакумов, пусть твой Кобулов у него поучится. Все с чеченцами и немецкими диверсантами в горах разобраться не может.
Берия цепенеет под льдистым взглядом хозяина кабинета и пытается что-то сказать.
– Так, с этим решили,- отмахивается тот. Что дальше?
– Товарищ Сталин, у нас «чп» - самолет с грузом для союзников пропал.
Рука вождя, которой он собирается взять трубку вздрагивает и ложится на стол.
В сузившихся глазах появляется хорошо знакомый наркому золотистый блеск - предвестник нарастающего раздражения.
– Как так пропал, это что, тебе иголка?
– Утром взлетел и не приземлился в назначенное время в Мурманске.
– Почему только сейчас докладываешь?
– Не хотели преждевременно беспокоить, в том районе была густая облачность и он, возможно, сбился с курса или совершил вынужденную посадку. Организовали активный поиск всеми имеющимися средствами.
– Результаты?
– Пока ничего. Час назад отправили в Вологду, где он садился на дозаправку, оперативную группу из Главного управления контрразведки.
– Операцию организовывал Абакумов?
– Так точно, под моим контролем.
– Где он?
– Ожидает в прихожей.
– Зови.
Берия выходит и возвращается с генералом.
– Здравия желаю, товарищ Сталин! - вытягивается тот, сделав несколько шагов к столу.
– И тебе не хворать.
Вождь медленно поднимается с кресла (нарком тут же вскакивает) и неслышно ступая по ковру ногами в мягких сапогах, подходит к Абакумову.
– Кто у тебя непосредственно занимался подготовкой операции?
– Генерал-майор Иванов.
– Снова Иванов, - оборачивается Верховный к Берии.
– Да он у вас, я смотрю, незаменимый.
Затем, сутулясь, возвращается к столу, набивает трубку и, сломав спичку, раскуривает ее.
– А знаете ли вы, что это народное золото, добытое кровью и потом, - вкрадчиво обращается вождь, к застывшим с побледневшими лицами наркому и генералу.
Те молча кивают.
– И как оно политически важно для активизации поставок по ленд-лизу тоже знаете, - констатирует Сталин.
– Так что это, предательство или саботаж?