Золото по ленд-лизу
Шрифт:
За свою долгую жизнь кречет не раз встречал то, что увидел. Это двое бескрылых существ, которые способны метать молнии в птиц. Одна такая, давным - давно, сразила его подругу. И хозяин небес помнит это.
– Санек, смотри какой обед летает, - с тоской смотрит вслед удаляющейся птице, бредущий впереди Дим, волочащий за собой по мху давно бесполезный «Суоми». Плетущийся сзади продолжает слепо двигаться, утыкается ему в спину и падает.
– Все, Дим, я больше не могу,- шепчет он и закрывает глаза. Передний устало садится рядом, утирает изодранным рукавом ватника вспотевшее, лицо и роняет голову на грудь. Несколько минут в тишине раздается только их хриплое дыхание и мучительный кашель лежащего.
За прошедшую неделю ребята еще больше осунулись и почернели - рыба в мелких озерцах больше не попадалась, да и ловить ее было не на что, кончилась наживка. Питались молодым ягелем, изредка встречающейся прошлогодней вымороженной морошкой и вызывающими тошноту сырыми грибами. Сырыми потому, что варить их было не на чем.
Выбираясь из зыбкого болота, куда они ненароком забрели, друзья едва не утонули и лишились котомки с огнивом, кресалом и котелком. К тому же Сашка вывихнул ногу, которая посинела и опухла, а Дим, постоянно жующий всякого рода зелень и даже кору деревьев, мучительно страдал животом.
Все эти дни, неторопливо и упорно, за ними следуют волки. Теперь их двое. Близко звери не приближаются, но то и дело возникают на дальних марях и сопках.
Через некоторое время Сашка со стоном приподнялся, морщась от боли в ноге сел, бросил мутный взгляд на поникшего головой Дима и прислушался.
Откуда-то издалека, с простирающегося справа плато, едва различимо доносился волчий вой. Низкий, протяжный и тоскливый.
Сашка вздрогнул и повернул на него голову. В самом начале уходящего к горизонту плато, белело какое-то пятно. И не такое, как остатки снега, тающего в его складках. Яркое и серебристое.
– Дим, - хрипло прошептал он.
– Чего? - ответил тот, не поднимая головы.
– Посмотри, что там, справа, за белое пятно.
– Напарник поднимает голову, и бессмысленно озирается.
– Да справа, я тебе говорю. Вон, на возвышенности - показывает в ту сторону рукой.
– И точно, Сань, что-то белеет. На снег не похоже, а?
– И мне так кажется.
Они с трудом встают и пристально вглядываются в даль.
– Надо ближе подойти, в глазах все плывет, - бормочет Дим, и парни, едва волоча ноги, бредут в сторону возвышенности.
Примерно через километр пятно увеличивается, и им кажется, что оно шевелится.
– Дак это ж купол парашюта!
– внезапно хрипит Дим, и, спотыкаясь о кочки, бежит к пятну. Едва поспевая, Сашка плетется за ним.
Спустя полчаса, напарники стоят у лежащего на земле купола парашюта. Его шелк серебристо блестит в солнечных лучах и едва уловимо колышется от порывов легкого ветра.
– А где ж летчик? - смотрит Сашка на Дима.
– Хрен его знает - мрачно бурчит тот, - наверное, в тундру ушел. Он видит, что парашют не такой, с какими ему приходилось иметь дело и настораживается.
– Давай, по быстрому сворачиваем купол. Шелка на портянки нарежем и стропы на снасть пригодятся.
Парни тянут к себе неподатливый купол и обнаруживают под ним наполовину ушедшее в мох тело человека.
– Вот он, твой летчик, - произносит Дим и присаживается у тела на корточки.
Через секунду, в его руке появляется извлеченный из кобуры на поясе мертвеца пистолет.
– «Вальтер, - восхищенно бормочет Дим, у меня такой был, - и выщелкивает из рукоятки обойму. В ней масляно блестят патроны.
Он загоняет обойму обратно и сует пистолет за пояс. Затем нагибается, достает из кармашка кобуры запасную обойму и опускает ее в карман ватника.
– А ну-ка, давай вытащим этого асса.
Вместе с Сашкой, путаясь в стропах, они с трудом извлекают из пропитанного водой мха неподатливое тело и оттаскивают чуть в сторону.
Затем с минуту рассматривают его.
Вместо лица, у немца размокшая в воде бесформенная маска с расплющенным носом и черными прядями прилипших ко лбу волос.
– Ты, гляди, - не рыжий, - удивленно восклицает Сашка.
– А почему он должен быть рыжим? - сопит Дим и расстегивает на меховой куртке летчика молнию.
– Не знаю. Мне все фрицы такими кажутся, - шмыгает носом Сашка.
– Ты смотри, - какой был красавчик, - хмыкает Дим и протягивает ему извлеченное из нагрудного кармана немца удостоверение пилота «люфтваффе» и черный кожаный бумажник с золотой монограммой.
С фотографии на документе, на Сашку холодно смотрит молодой симпатичный парень с аккуратной прической и пробором на голове.
– Лейтенант Отто фон Вернер, - по складам читает матрос.
– Ты слышишь, Дим? Целый «фон», это у них вроде нашего князя.
– Да, парень видать был не бедный, - смотри какие у него часы.
Сашка принимает из рук приятеля отсвечивающие тусклым металлом необычно тяжелые часы с браслетом и внимательно рассматривает их. На задней крышке клеймо - орел со свастикой и какая-то гравировка.
– Фельдмаршал Геринг, - разбирает он последние слова.
– Ни хрена себе!
– Дим, эти часы от Геринга!
– Я ж тебе и говорю, что не простой это немец. Надо отсюда быстро сваливать, его могут искать. Стоп, а коль фриц дохлый, значит «нз» у него цел. Как это я сразу не догадался?
Он отстегивает на теле немца парашютные карабины и стаскивает с его плеч ранец. Расстегивает клапана карманов и извлекает оттуда поочередно две плитки шоколада, пачку прессованного изюма, небольшую ракетницу с запасными ракетами, таблетки сухого спирта и спички, в непромокаемой упаковке.