Золото Советского Союза: назад в 1975. Книга 2
Шрифт:
Угу, приходили два придурка через забор.
— Ясно. Ну ты придержи её, пока мы не уйдём, а то мало ли.
Собака косила на нас глазом, считая свою вендетту неоконченной, но при девочке стеснялась это показывать. Придётся нам в следующий раз другой путь выбирать, подальше отсюда.
— До свидания, — вежливо попрощалась девочка.
— До свидания. Спасибо, что спасла нас.
До конца забора мы ещё дошли, а потом сорвались на бег. А то вдруг девочка уйдёт, и тогда Жульку уже ничто не остановит. Да
До рынка добрались бегом, но бабку пришлось поискать. Конец рабочего дня, народу вокруг прилавков толпы. Бобылихи не оказалось на вчерашнем месте, вместо неё стоят какой-то дедок. Чёрт, не дождалась!
— А где баба Фрося? — без всякой надежды спросили мы.
— Тута она, тута. Отлучилась. А вы должно быть студенты? Счас она из сортира вернётся, и пойдёте на квартиру. Площадь, доложу вам — царская! Только вы сперва о цене столкуйтесь. Это вам не общежитие, тут платить придётся честным рублём. Платить-то вы готовы?
— Готовы, готовы, — радостно подтвердили мы с Лёхой, украдкой ударив по рукам.
Если и вправду срастётся, дофига проблем отпадёт само собой. Общажные порядки не шибко вписываются в наши великие планы. Один отбой в одиннадцать чего стоит. Про борьбу с антиобщественной моралью вовсе молчу. Ни выпить, ни девушку пригласить.
В общем, дождались мы Бобылиху, которая прямо просияла при виде нас, и под её чутким водительством отправились смотреть хату.
— Пешком пойдём? — уточнили мы, когда Бобылиха провела нас мимо остановки.
Та только рукой махнула: тут идти-то всего ничего. Ну ладно, центр — ещё круче. Да недалеко от рынка — заживём. Мечтатели, блин.
Идти и впрямь было недалеко. Только обещанная квартира оказалась в двухэтажном деревянном доме. На узкой лестнице, круто поднимающейся наверх, пахло тушёной капустой, банными вениками и табаком. Но всё перебивал неистребимый запах старого рассохшегося дерева, пыли и прошлого века. Старые, доживающие свой век дома всегда так пахнут — безнадёгой и одиночеством. Мне сразу перехотелось идти внутрь.
Бобылиха, кряхтя, полезла наверх по скрипучим ступенькам. Её тележку пришлось по-джентльменски забрать, ох, и весу в ней! Она в ней кирпичи что ли таскает? Собственно, квартира оказалась под стать — узкая двустворчатая дверь на входе, толстый слой масляной краски на стенах в прихожке, и засаленные обои в комнате, щелястый вышарканный пол. Углы были настолько округлыми, что их наверное за сто лет никто не удосужился ободрать перед очередным ремонтом. Гнетущее впечатление. Но и это было ещё не всё. В кухне красовалась здоровенная печь, а батарей не было ни в кухне, ни в комнате. Это что, топить предлагается?
Обойдя владения, я понял, чего мне не хватает.
— А где санузел? — обречённо спросил я, понимая, что он тут где-то один на
— Всё под боком. Глянь туды, вон колонка, видишь? А вон и туалет.
— Во дворе?!
Млять!
— Это что такое? — возмутились мы с другом. — Ты же нам квартиру обещала.
— Так она и есть — квартира. Вход — отдельный, сами себе хозяева, дом тёплый, чего ещё надо? Ну так чего, берёте?
Вот дьявол, как-то мне по-другому представлялась «квартира в центре».
— Погоди, дай посовещаться.
— Совещайтесь, а я тут пока по хозяйству.
Мы отошли к окну, из которого просматривались «удобства»: «водопровод» и «канализация».
— Чё делать будем?
— Может возьмём, всё-таки отдельная квартира.
— Ага, а бегать зимой до ветру на мороз? И помои выносить. В общаге хоть с этим порядок. Тогда уж проще с комендантшей договориться, чтобы нам чуть больше позволяли, чем остальным.
— Заметят же. Вопросы начнутся.
— Слать всех лесом. Или к комендантше.
— Так что, отказываемся? Сам знаешь, рынок недвижимости нынче небогат.
— Да мы и не искали пока толком. Не, я не согласен, мне тёплый сортир важнее.
Я рассеянно озирал окрестности: подобные дома и прочие деревянные развалюхи украшали вид на сколько хватало обзора. Самое забавное, что и в наше время их в центре ещё осталось приличное количество. И сносят, и жгут — а один хрен не кончаются. Представляю, каково строительным фирмам на это безобразие смотреть — такой лакомый кусок, центр города, где земля стоит на порядок дороже лачуг, её занимающих, а не моги. Памятники деревянного зодчества, мать их растак.
И тут я увидел. Точнее, почувствовал — оно, золото. Недалеко. Где? Присмотрелся — в дальнем углу двора мерцало что-то тёплое и светлое. Подробностей не видать.
— Ну что, голуби, решили что? — вошла наша риэлторша советского розлива.
— Да мы это… наверное не будем, — начал Лёха.
— Берём, баба Фрося, — перебил его я.
— Что-то не пойму, так берёте или нет? — подозрительно перевела она взгляд с одного на другого.
— Да. Нет, — одновременно ответили мы.
— Опять не поняла.
— Берём, — наступив на ногу другу, ответил я.
Теперь на меня смотрели двое, и оба с величайшим подозрением.
— Ты чего? — тихо спросил Лёха.
— Всё нормально, я в своём уме. Потом… — я лучезарно улыбнулся бабке, греющей уши рядом с нами. — Так сколько хозяйка просит за эти хоромы?
— Сорок рублей, — быстро выпалила Бобылиха, зыркнув нахальным глазом.
— Чего-о? — рассмеялся я. — Да тут на десятку максимум потянет.
— За десятку в своей общаге живи.
— В общаге полгода столько стоит. Не-не, мать, давай рассуждать здраво. Воды нет, туалета нет, топить дровами, их ещё где-то взять надо.