Золото Советского Союза: назад в 1975. Книга 2
Шрифт:
— Нам не морковь. Комната или квартира нужна.
— А, нету. Взяла уже жильцов.
— Ясно. Пошли, Лёха, за водкой.
— Стой! Подь сюды. У кумы моей есть. Цельная квартира. Сын у ей на север уехал. Нескоро теперь вернётся. А она сама-то у дочки. Я и говорю, чего жилплощадь пустовать будет?
— О, это тема. Как с ней связаться? Телефон есть?
— Какое там? Три года уж на очереди стоит.
— Ну адрес дай.
— Ишь, шустрый какой. Я сегодня вечером потолкую с ей, завтра приходите сюда же, сообщу, чего скажет.
— Договорились.
— Вот и ладно. Морковь-то будете брать? А то уступлю.
— Не, нам картошки и огурцов.
— Завтра принесу, возьмёте?
— Да возьмём. Ты главное, про квартиру договорись!
В приподнятом настроении мы вернулись домой, предвкушая посиделки в обществе жареной картошки и беленькой. Настроились же уже, чего теперь, на завтра переносить? Вот ещё. И Бобылихину завтра возьмём. Не пропадёт.
Мало взяли, — поняли мы через два часа. На запах жарёхи с салом незаметно подтянулся почти весь этаж. Принесённое с рынка ведро ушло целиком, а за водкой бегали ещё два раза.
А начиналось всё тихо-мирно. Мы с Лёхой в четыре руки быстренько почистили себе картошки на ужин и чтобы немножко на завтрак осталось. Когда я говорю быстренько, надо представить себе Лёху, который за время армии так наблатыкался её чистить, что куда там мне.
— Я её наверное пару вагонов перечистил, — мрачно шутил он на эту тему ещё в прошлой жизни.
По всему видать, служивый из него вышел хоть куда, все наряды вне очереди были его. Лёха чистил картошку филигранно, одной длинной стружкой. Был бы нож нормальный. Но об этом мы позаботились в первый день, как заехали в общагу. Нашли точильный камень, который точно где-то был, но где, никто не знал. Пройдясь со зверским лицом по комнатам, нашли его у девчонок, которые чего-то там подпирали «такой удачной штучкой». С тех пор камень жил у нас, и ходили к нам даже с других этажей. Девушки в основном, но и парни не стеснялись.
Ладно, бог с ним, с камнем. Начистили мы, значит, картошки, причём Лёхина кучка была больше моей раза в два, и это он ещё жаловался, что в этих пальцах сноровка не та. Пока Лёха крошил её ровной соломкой, я поставил сковороду и накромсал в неё сало ломтиками. Шкварки вытащил, а в сковороду закинул картоху, весело зашкворчавшую.
Огурцы пришлось брать в банке, потому что под развесные оказывается надо было иметь с собой тару, о чём мы конечно же не думали, когда шли на рынок. Ну вот, откупорил я банку, и только мы звякнули рюмками, намереваясь снять пробу с огурцов, как нарисовались те самые девчонки, у которых мы изъяли точильный камень.
— Привет, — принюхались они.
А рюмки уже налиты, за спиной держим. Запаха Столичной не должны учуять, тут другие запахи витают такие, что я уже слюной изошёл.
— А мы думали, тут уже свободно. Ужинать собрались? Как-то поздновато, — по-хозяйски заметила пышечка Настя.
— Ага, с города поздно вернулись.
— Ой, картошечка, — мечтательно закатила глаза светленькая Тонечка. — А у меня грузди есть, солёные. Мамка прислала с поездом. Только сегодня привезли.
— Грузди? — дрогнула Лёхина рука.
За грибы он кого хочешь убьёт. А водку плескать негоже. Я поправил ему пальцы, чтобы держал крепче. Самому бы не расплескать.
— Тащи! — велел он Тонечке. — С нас картоха и огурцы.
Девчонки вприпрыжку ускакали к себе, и мы быстро опрокинули по первой. Огурцы — огонь!
— Будем к себе звать? — кивнул я на приближающихся хихикающих девчонок.
— Как договоримся, — безмятежно махнул друг рукой, помешивая картошку.
Просто невыносимо захотелось жрать. Однако в кухню вместо двух, ввалились уже четверо девушек. Быстро они… размножились.
— Так, я смотрю тут не только есть собираются, — хитро сообщила быстроглазая Галка, принюхиваясь. И как только учуяла.
— Девчонки, несите, чего там от ужина осталось, одной картохи на всех не хватит, — скомандовала практичная Людмила.
И не успели мы и ртов раскрыть, как вокруг завертелось что-то невообразимое. На весёлые голоса выглянули парни из смежной комнаты.
— Где сидеть будем? — спрашивали они уже друг у друга.
— Можно у нас. Стулья тащите.
— Что пьём?
— Гитару брать?
Мы только успевали фиксировать количество конкурентов, с катастрофической скоростью набегающих на наши огурцы и водку.
— Мальчики, ну вы идёте? — вынося нашу сковородку, где как раз поспела картошка, соизволили спросить нас.
Бутылка уже ушла, причём её так лихо вывернули из моей руки, что я даже возразить не успел.
— Вот тебе и посиделки на двоих, — крякнул Лёха, и мы решительно двинулись на голоса.
— Мало взяли, — спохватился я, пытаясь сосчитать присутствующих.
Дох… много, в общем. Больше десяти человек. Понюхать разве что хватит. Правда, спаивать детишек в наши планы не входило, но надо кого-то за добавкой отправить. Лёха тем временем пробился к столу, от души наложил себе в тарелку картошки и всего-прочего помаленьку.
— Эй, не превращай закуску в еду, — возмутился было длинный худой весельчак.
Но Лёха уже пришёл в себя после внезапной атаки студентов и взялся их строить.
— Знач так, вы уже поужинали, а мы не жрамши. Кому мало — там ещё полведра картошки, сковородка пожарить есть. Быстро сварганишь, и всего делов.
— А кому выпить, бегите до магазина, пока не закрылся, — добавил я, под шумок накладывая и себе.
В самом деле, чего мы паримся, кому надо, пусть подсуетятся.
— Они правы, ребята, — поддержала нас Людмила. — Мы же не варвары, давайте культурно всё сделаем, а ребята пока поужинают.
— Там ещё сало осталось, — с набитым ртом вспомнил Лёха. — Жарьте на нём, так вкуснее.
— Да не надо ничего жарить, обойдёмся, — пытался возразить белобрысый Лёнька. — Найдём мы чем закусить.