Золото Советского Союза: назад в 1975. Книга 2
Шрифт:
— Да вон дровяник, там полно дров.
— Где-где? — преувеличенно заинтересованно спросил я.
— Да вон он, аль слепой?
Не слепой, а пытаюсь разглядеть, велик ли золотой запас, который на задах усадьбы спрятан. И почему он так… высоко? Тайник в стене?
— А там кто живёт? — продолжал я допрос, указывая на интересующее строение.
— Андрюха-алкаш. Да тебе-то что?
— Небось наши дрова таскает? — ревниво возразил я.
— Да прям-то. Там же забор. Это ж на глазах всего народа, получается.
— А то
— Ну… коль поймаешь с поличным, двинь в морду. Так-то он тихий… Погодь, ты мне зубы-то не заговаривай. Тридцать пять. Замолвлю словечко, уступит хозяйка.
— Исключительно из уважения к тебе, баба Фрося. Пятнадцать.
— Что ж ты, ирод, делашь. Последнюю рубаху с меня снимашь. Тридцать.
Свят-свят — с тебя рубаху снимать! Это ж ни один мужик столько не выпьет!
— Двадцать! И точка! Не найдёшь ты других жильцов за такие деньги. Да и хозяйке забота — ходить, печь топить.
— Тю. Да шоб ты знал, я в прошлом году Матрёне с Рабочего комнату сдала ажно за…
— Бабуся!
— Ладно. Но деньги вперёд.
— Да пожалуйста.
Я отслюнявил четыре синеньких, протянул недовольной бабке. Что, не удалось развести студентиков?
— И паспорта давай, — потребовала она, отворачиваясь и старательно упихивая рублики куда-то глубоко в район груди. Или талии, что в данном случае где-то рядом.
— А это зачем?
— А как же? Вдруг ты завтра мебель вынесешь, или ущерб какой причинишь?
— Ну и ты тогда давай… — начал Лёха.
— Документы из бюро недвижимости, — подхватил я.
— Какие-такие документы? — насторожилась она.
— Ну как же. О том, что кума твоя квартиру сдаёт самым честным образом, доходов от государства не таит…
— Ох, и ирод же ты, паря! — схватившись за сердце, ахнула Бобылиха, будто я на её честь покушаюсь, и рубаху уже снимаю. — А с виду такой приличный (читай — лох).
Ну бабка, ну актриса.
— Так что? Несём завтра документы? Мы тебе паспорта, ты нам справку из бюро.
— Я те покажу справку, — погрозила старуха кулаком. — Гони ещё трёшку!
— За что это?
— Зря я вам картошку пёрла с огурцами?!
— Ну эт ты совсем загнула. За трёшку куль картошки в магазине можно купить. На тебе рубь, где там твоя картоха?
— Забирай. Огурцы ещё.
— Ты чего, обиделась, что ли? Ну на ещё рубь. Больше дать не могу, извини. Мы же не буржуи, верно? Ты не буржуй, Лёха? — развеселился я. — И я не буржуй. А уж бабу Фросю и вовсе не заподозришь в буржуйских замашках.
Всё, бабка сдалась. На ближайший месяц квартира наша, и по двору мы будем ходить на почти законных основаниях. Думаю, месяца нам вполне хватит, чтобы под благовидным предлогом изъять золото, где бы оно ни таилось.
— Ох, ирод, ну ирод, — причитая, поплелась бабка наружу.
— Эй, ключи-то оставь.
— На вешалке висят. Ох, ирод, — продолжая бубнить, удалилась она на лестницу.
— Ну? — уставился на меня друг в ожидании объяснений.
— Тс-с! — приложил я палец к губам.
Скрип ступеней и громыхание прыгающей по ним тележки наконец затихли.
— Иди сюда, — поманил я Лёху. — Видишь избушку покосившуюся?
— Ну.
— Так это твой прямой путь к обогащению, — похлопал я его по плечу. — Так что пошли-ка за дровами, пока совсем не стемнело, заодно осмотримся на местности.
— Не въезжаю. Какому ещё обогащению?
— Клад там, Алексей. Вижу золото.
— Да ты что?!
— Ага.
— И много там?
— Надо мне поближе глянуть, отсюда непонятно. Но судя по всему, не сундук, что-то помельче. Ну так, на карманные расходы хватит.
— Всего лишь на карманные? Может не надо тогда?
— Экие мы переборчивые стали, — заржал я. — Маленький клад нам уже не катит?
— Да не, просто хотелось бы сразу посерьёзнее, раз уж светиться придётся.
— Чем больше клад, тем больше к нему внимания, ясно? Пошутил я про карманные расходы. Я такую мелочь издалека не увидел бы.
— Да ладно, это ж я так. Пойдём конечно, мне самому любопытно, ни разу кладов видеть не доводилось.
Мы по-хозяйски прошлись по двору, где чавкало под ногами, но в стратегических направлениях был брошен горбыль. Захочешь срочно по нужде, главное не оступиться, пока бежишь. Ну да нам тут не жить, по туалетам в общаге будем ходить. Хотя и там санузел не розами благоухает. Но тут-то вообще — за два метра шибает в нос. Я внутрь даже заглядывать боюсь. Так что местный клозет мимо, да нам и совсем не туда, а в противоположную сторону.
В общем, дошли мы до дровяника, покрутились рядом с останками забора, когда-то разграничивавшего два участка. Два столба в центре завалились, утянув за собой всё остальное. Добрые люди довершили дело, проделав внушительную дыру с метр шириной. Народная тропа натоптана по обе стороны. А ведь я был кажется прав, и сосед-алкаш похаживает за дровами или какой другой надобностью. А может, не один он тут ходит.
Отсюда было видно получше, но ещё более непонятно, почему «клад» завис над землёй на добрых два метра. Аккурат над одним из окон. Ладно, тропа есть, можно сходить на разведку.
Алкаши бывают разные. Бывают среди них мастера — золотые руки, которые по трезвянке починят, что хочешь. Одного я знал, тот вообще был чистюля. Как просыхал, первым делом наводил порядок, выносил мусор, мыл пол. У него двор был практически образцовым. Алкаш Андрюха был из идейных анархистов, скатившихся до скотского состояния. Двор был захламлён так, что пробираться приходилось среди гор барахла, которое сваливали не одно десятилетие. Если как следует взяться, можно проводить здесь раскопки, выделять культурные слои. Не удивлюсь, если их корни восходят ко временам ледникового периода, и в основе окажется стойбище древних людей — прямых предков Андрюхи.