Золото стрелка Шарпа
Шрифт:
– Нет. – Шарп улыбался, чтобы вывести испанца из себя. – Мы за ним присмотрим. А королевский флот доставит его в Кадис. Если не верите, почему не хотите идти с нами? Лишние спины нам не помеха.
Эль Католико ответил ему с такой же язвительной улыбкой:
– Я пойду с вами, капитан.
Шарп понял, что кроется за этим посулом. Возвращение превратится для роты в кошмар наяву. Неотвязный страх перед засадой, постоянное ожидание внезапного налета – врагу такого не пожелаешь. Но веллингтоновское «должны!» властным рефреном звучало в голове Шарпа.
Капитан ждал, что еще скажет Эль Католико, но тот молчал. Шарп знал: пройдет еще от силы час, и разверзнутся хляби небесные, и низринутся косые струи, и вода в реках поднимется на глазах.
Вернулся Харпер – мокрый до нитки, но чистый, и кивком указал на партизан:
– Как с ними быть, сэр?
– Будем уходить, запрем. – Много времени на этом не выиграть, но ведь каждая минута дорога. Шарп повернулся к Ноулзу. – Ну, мы готовы?
– Почти, сэр.
Ноулз разрезал мешочки, а сержант Мак-Говерн и стрелок Танг наполняли монетами ранцы. Шарп порадовался, что под Талаверой многим из его людей достались французские ранцы из телячьей кожи; британские – из дерева и парусины – под тяжестью монет развалились бы вмиг. Солдатские ранцы фирмы Троттера пользовались в армии дурной славой, их лямки были столь неудобны, что после долгого перехода казалось, будто в легкие закачана кислота. Их прозвали «троттеровой карой», и в роте лишь двое-трое солдат не носили на спинах трофеи.
Стрелок Танг поднял голову и взглянул на Шарпа.
– Стало быть, сэр, тут шестнадцать тысяч монет? У нас шестьдесят три мешка по двести пятьдесят монет. – Он показал на открытый мешок. – Получается пятнадцать тысяч семьсот пятьдесят. Не хватает двухсот пятидесяти.
– И не только их, сэр. – Харпер произнес это почти шепотом, и Шарп сообразил лишь через секунду-другую. Харди. Найдя золото, он сгоряча позабыл про капитана Харди.
Стрелок взглянул на Эль Католико.
– Ну?
Испанец пожал плечами.
– Да, один мешок мы израсходовали. Надо же покупать оружие, порох, пули, даже еду.
– Я не о золоте.
– А о чем? – Эль Католико стоял не шевелясь.
Упала дождевая капля, другая, третья. Шарп взглянул на тучи. Нелегко будет добраться до своих, ой, нелегко.
– О пропавшем капитане Харди.
– Я понимаю.
– А что еще вы понимаете?
Изо рта Эль Католико вынырнул язык, облизал губы.
– Мы думаем, его поймали французы. – Испанец вновь обрел насмешливый тон. – Его наверняка обменяют. Вы не знаете настоящей войны, капитан.
Харпер зарычал и шагнул вперед.
– Сэр, разрешите, я задам несколько вопросиков. А заодно разорву его пополам.
– Нет, – сказала девушка. – Харди пытался бежать от французов. Где он сейчас, мы не знаем.
– Да врут они! – Ирландец стиснул кулачищи.
По сухой земле заколотили крупные теплые капли.
Шарп повернулся к роте.
– Обернуть замки! Заткнуть стволы!
Дождь – враг пороха, первый долг солдата – беречь от воды заряженную винтовку или мушкет.
Земля жадно впитывала влагу. Надо побыстрее уходить, пока пыль не превратилась в грязь.
– Сэр! – крикнул с колокольни Хэгмен.
– Что, Дэниел?
– Конники, сэр. Милях в двух к югу.
– Французы?
– Нет. Партизаны, сэр.
Значит, время решает все. Шарп повернулся к Харперу.
– Под замок их, сержант. – Надо забыть про капитана Харди. Поскорее выйти и оторваться от партизанской погони.
Невозможно, подумал Шарп. Золото слишком тяжелое. И Эль Католико прекрасно это понимал. Когда испанцев, точно стадо овец, погнали в село, он увернулся от стрелка и крикнул Шарпу:
– Капитан, далеко вам не уйти.
Шарп приблизился к нему.
– Это почему же?
Эль Католико улыбнулся и повел вокруг себя рукой, подразумевая дождь и золото.
– Мы догоним. И всех перебьем.
Это была не пустая угроза. Даже если забрать у партизан коней, рота пойдет не намного быстрее. Дождь крепчал, капли разлетались на такие мелкие брызги, что казалось, над землей висит слой тумана дюйма в два толщиной.
Проходя мимо испанца, Шарп ухмыльнулся.
– Не перебьете. – Он поднял руку, схватил Терезу за ворот и вытащил ее из толпы партизан. – Если хоть одного из нас тронете, она умрет.
На него бросился Эль Католико, девушка попыталась вырваться, но Харпер двинул испанцу кулаком в живот, а Шарп сдавил шею Терезы в удушающем захвате.
– Вы что, не поняли? Она умрет. Если золото не доберется до английской армии, ей конец.
Эль Католико выпрямился, его глаза сверкали бешенством.
– Шарп, ты сдохнешь! Я обещаю! И не надейся на легкую смерть.
Шарп не ответил.
– Сержант!
– Сэр?
– Веревку.
Испанец молча смотрел, как Харпер находит обрывок веревки, как по указанию Шарпа делает петлю и затягивает ее на шее Терезы.
Шарп кивнул.
– Держите девицу, сержант. – Он повернулся к Эль Католико: – Запомните ее такой. Сунетесь ко мне – она умрет. Если благополучно доберусь до своих, отпущу ее, и вы поженитесь.
Он взмахнул рукой, и солдаты погнали испанцев дальше. Шарп проводил их взглядом, понимая, что вскоре они пойдут по его следам. Но теперь он тревожился меньше. Теперь у него была заложница.
Он увидел ненависть на ее гордом лице и понял, что не сможет убить девушку. Оставалось лишь надеяться, что Эль Католико об этом не догадывается. Иначе вся рота ляжет костьми под этим треклятым дождем.
Мокрые и молчаливые, британцы тронулись в долгий путь.
Глава четырнадцатая
В деревне нашлось шесть лошадей, и идти первые две мили было довольно легко. Кони везли ранцы с золотом, люди карабкались на склоны, дождь шумел в ушах. Рота согревалась воодушевлением от успеха, предвкушением скорого возвращения к своим.
Шарп знал: так будет недолго. Прямой путь на запад – тропа, по которой они пришли, – была отвергнута, на ней Эль Католико станет искать в первую очередь, вдобавок она ведет прямиком к Альмейде, к растущей вокруг нее французской армии.