Золото верности
Шрифт:
Мёртвые тела, стрела в груди одного и растрёпанная королева с кинжалом в окровавленной руке. Офицеру хватило мига, чтобы оценить ситуацию. Он поднял щит, словно по звериному рефлексу – и в дерево тут же воткнулась массивная стрела.
– Линнея! – гремел с лестницы Аларис, перекрывая шум сражения, – Мы здесь!
Дети сразу встрепенулись, заслышав голос отца.
Он и в королеву вселил надежду. Утро уже скоро! Только продержаться, и мрак рассеется, как ночной кошмар!
– Подыхай,
Она бросилась на вражеского офицера с кинжалом. Как смел он посягнуть на их счастье! Как смел угрожать её детям!
Отброшенная мощным ударом щита, королева стукнулась виском. Комната вся заплясала и перевернулась вверх дном, а перед глазами замельтешили искры.
Не успела она прийти в себя, как грудь пронзил острый холод стали. От боли дыхание перехватило, и повсюду вновь заполыхали огоньки – на сей раз прекрасные, как россыпи ночных небес. Как звёзды Богини.
И боль отступила. Звёзды унесли её прочь.
Линнея лежала мёртвой.
Офицер небрежно поймал щитом новую стрелу арбалетчика. Он не обращал внимания на звуки сражения за спиной. Неважно, что битва проиграна – надо исполнить волю того, кого он считал королём. Даже если сам Вертис мёртв, никто не в силах отменить его приказ.
Принцесса Кира цепенела от ужаса, глядя на заваливающееся тело матери.
А маленький Рамис подхватил с пола окровавленный кинжал и с диким воплем кинулся к убийце.
– Щенок!! – прорычал тот, отшвырнув ребёнка пинком кованого сапога.
Малолетний принц отлетел в угол, а офицер тут же рявкнул от боли: в плечо ему воткнулась стрела, издав противный хруст.
Только болью его не остановить. Стрелок за окном промахнулся.
Скуля и корчась, Рамис не мог подняться на ноги. И офицер шагнул к нему, заведя меч.
Но в тот миг принцесса Кира встала между братом и смертоносным лезвием. Она дала матери обещание – защищать маленького Рамиса вместо неё.
И собралась его исполнить.
Ужас парализовал её. Вражеский меч сверкнул в лунном свете, но она даже глаза закрыть не смогла.
Вдруг офицер издал глухой стон. Пошатнувшись, словно пьяный, неуклюже повалился на пол. Безвольная рука выпустила меч, который с размаху звякнул рукоятью о стену.
В дверном проёме стоял служитель Маэл, а под капюшоном его медленно угасало мистическое бледно–лиловое сияние.
– Линнея!
В комнату ворвался обезумевший Аларис, весь забрызганный кровью. Свежая кровь струилась и с его меча, орошая каменный пол. Впрочем, меч был красен вовсе не от неё – он сплошь утопал в призрачном багровом огне.
Завидев у стены бездыханное тело, Аларис затрясся.
– Линнея! – бухнулся он на колени перед мёртвой женой. – О, Линнея…
Рука королевы ещё сжимала ало–золотой шнурок. Заметив это, Аларис издал тягостный стон, и беззвучные слезы покатились по его щекам.
Следом в комнату бесцеремонно ввалился внушительного сложения бородач с серебряным конём на груди и боевым молотом в руке.
– Изеррийцы зачищают окрестности, – сообщил он. – Мятежу Узурпатора пришёл…
Он осёкся и замолчал.
– Племянница… Не уберегли…
Молот его гулко бухнулся об пол.
– Ваше величество!
На лестнице показался гвардеец, замызганный в грязи и крови.
– В башне все враги убиты, либо сдаются. Узурпатор найден мёртвым. Похоже, убил себя ядом.
Аларис не отвечал. Как под гипнозом, он молча взирал на мёртвое тело жены.
Гвардеец и сам застыл при виде безрадостной картины. Груда трупов, окровавленное тело королевы, убитый горем король и плачущие в углу дети.
– Каковы потери? – глухо спросил Фарлеан.
– Командующий Тарбис пал. Принял вражескую стрелу, закрыв короля. Убитых считают.
Тем временем, маленький Рамис сумел подняться на ноги.
Увидев убийцу матери, который бездвижно лежал на полу, принц отчаянно закричал. Подхватив окровавленный кинжал, набросился на него и с жестокостью, неожиданной для ребёнка его лет, полоснул лезвием по горлу. Тот, видимо, оставался ещё жив, потому что захрипел и забулькал, не приходя в сознание. Не успокоившись на том, Рамис продолжал наносить беспорядочные удары, вопя и плача, пока сам Фарлеан не оттащил его в сторону, крепко зажав в ручищах–тисках.
– Довольно, принц. Он уже мёртв. Пойдём–ка отсюда на воздух.
Схватив бьющегося Рамиса в охапку, Фарлеан вышел с ним прочь. Теперь тягостную тишину нарушали лишь рыдания Киры, про которую все будто забыли.
– Папа… – позвала она.
Аларис встрепенулся, словно очнувшись от морока. Он только сейчас заметил, что дочь плакала, не отрывая рук от лица.
– Что с тобой, Кира? – встревожился он. – Дай посмотреть…
Тут лицо его побледнело.
– О Богиня! За что?! Целительницу Заэлию сюда! Она должна ждать в роще! Зовите, живее!
Его тон испугал Маэла не на шутку.
– Хал, что с принцессой? Что за напасть?
– Его меч… – вымолвил Аларис, сокрушённо обнимая плачущую дочь. – Он её лезвием задел… изуродовал. Она потеряла глаз…
Король медленно поднял голову и невидящим взором уставился на фигуру Чтеца.
– Зачем я не послушал тебя, Посланник Синода? Почему ты меня не остановил?
Глава 18
«Что же это за космическая сила, которая по мощи превосходит саму Богиню?»