Золото Виннету (Виннету - 3)
Шрифт:
– Здесь никого не было, - донесся до меня голос Фреда Моргана.
– А те следы, что мы нашли, оставили наши лошади.
– Но кто такой тот краснокожий и те двое белых, которые как сквозь землю провалились?
– спросил Морган-младший.
– Не беспокойся, со временем все прояснится. Они от нас не уйдут. Краснокожий был без одежды, поэтому мы даже не знаем, из какого он племени.
– Кто бы он ни был, он оказал нам добрую услугу, если по реке и в самом деле плыл труп того Хольферта, о котором ты мне рассказывал.
– Несомненно, это был он. Меня беспокоит другое:
Морганы отдалились от меня, и голоса их стихли. Мне хватило и того, что я услышал, чтобы понять: опасность пока миновала. Капитан с Санчесом не решились предстать перед команчами и очень ловко скрылись - только так они могли поймать лейтенанта с поличным.
Вождь и Морганы, ходившие на разведку, вернулись к отряду и сели на лошадей. Через минуту команчи скрылись за деревьями, а я помчался догонять товарищей, опередивших меня на добрых полчаса пути.
– Вот и замечательно!
– обрадовался Сэм, услышав мой рассказ.
– Пусть теперь ищут ветра в поле.
– Сыновья команчей, - отозвался апач, тоже обрадованный моим сообщением, - имеют глаза, но не видят, а их уши не слышат шагов неприятеля. Пусть теперь мои братья снимут с лошадей мокасины.
Никто не возражал, и мы с удовольствием послушались совета Виннету. Тряпье на копытах мешало лошадям, и они с трудом продвигались по дну оврага, усеянному валунами и стволами деревьев, упавших от старости или с корнем вывороченных бурей. С каждой пройденной милей бурелом встречался все чаще и чаще, а места становились все более дикими. Под вечер мы добрались до подножия горного хребта, тянувшегося с севера на юг, с трудом преодолели его и уже в полной темноте остановились на ночлег.
Ночь прошла спокойно, а с рассветом мы с Виннету выехали на разведку и убедились, что погори за нами нет.
Дальнейший наш путь пролегал по пустынной местности. Вместо рек и ручьев нам все чаще попадались высохшие русла, а лесов становилось все меньше.
В сезон дождей бурные потоки воды, несущиеся с гор, промывают в земле глубокие ущелья, которые сходятся, расходятся, пересекаются, словно настоящий лабиринт. На отвесных стенах видны слои глины, чернозема, песка, как будто гигантский нож разрезал слоеный пирог. Путник, едущий по такому ущелью, должен соблюдать осторожность - иногда у его ног открывается пропасть глубиной в несколько десятков метров, и тогда, если в стене нет тропинки, ведущей наверх, ему приходится возвращаться и искать обходные пути.
После ливней в горах ущелья наполняются водой, яростно бурлящей и несущей стволы деревьев и огромные камни. Горе путнику, не успевшему взобраться на дикие скалы, возвышающиеся по обе стороны ущелья. Каменные исполины очень живописны: ветер и вода выточили из них пирамиды, шестигранники, колонны и арки, причудливые фигуры, в которых без труда можно узнать всех известных животных. Порою трудно поверить, что это не творение рук человеческих.
В хитросплетении промытых водой ущелий легко найти основное, ведущее с гор в прерию. Оно-то и служит путешественникам дорогой, достаточно безопасной хотя бы по той причине, что едущего внизу человека можно заметить, только стоя у самого края расщелины. С другой стороны, путник тоже не может издалека увидеть врага и часто сталкивается с ним нос к носу.
Наш отряд тоже ехал по такому ущелью, и чем дальше на запад мы продвигались, тем ниже и положе становились его стены, и наконец мы вышли к отрогам хребта Сьерра-Бланка.
Там рождаются многочисленные притоки реки Пекос, а среди них и тот, в чьей долине, по словам Хоблина, разбойники зарыли свои сокровища.
Мы въехали в эту долину уже к вечеру. Она была небольшой - мили полторы в ширину и около полумили в длину. Изумрудная зелень по берегам безымянного потока радовала глаз, но пустить там пастись лошадей было нельзя: выщипанная ими трава сразу бы выдала наше присутствие.
– Вы уверены, что это именно та долина, которую мы ищем?
– спросил я Хоблина. По пути мы проехали много мест, похожих на то, куда он нас привел, поэтому сомнения не покидали меня.
– Я узнаю ее, сэр, - ответил он.
– Вон под тем дубом мы с капитаном заночевали, когда я впервые был здесь.
– Неплохо бы провести лошадей в соседнюю долину и оставить их там под присмотром часового - тогда они нас не выдадут. А мы чувствовали бы себя свободнее и быстрее справились бы с делом.
– Может быть, оно и так, - ответил мне Сэм, - но что будет, если вдруг придется уносить ноги? Нет, я свою Тони предпочитаю держать поблизости.
– Морганы не приведут за собой команчей, - возразил я.
– Им совсем ни к чему посвящать краснокожих в свою тайну. Но так уж и быть, поищем подходящую поляну в лесу. Я с Бобом пойду на эту сторону, а Виннету - на ту.
Я взял ружье и направился к лесу. Боб шел за мной. Мы довольно долго блуждали среди бурелома и поросших мхом валунов, но не встретили ни одной поляны, куда можно было бы привести лошадей.
Внезапно негр, шедший сзади, завопил истошным голосом:
– Масса Чарли! Помогите!
Я молниеносно повернулся к нему и увидел, как Боб опрометью бросился к толстому буку, подпрыгнул, ухватился за нижний сук и проворно взобрался на дерево.
– Что случилось, Боб? Что тебя так напугало?
– удивился я, так как знал, что ни разбойников, ни краснокожих там не может быть.
– Масса! Спасите бедного черного Боба! Приведите сюда всех людей и убейте чудовище!
Я не успел удивиться еще раз и толком расспросить, что за чудовище он имел в виду, - вдруг затрещали сучья и из густого подлеска вышло исполинское животное. Это был огромный медведь из той породы, которой дали название гризли, то есть "серый".
Мне приходилось слышать ужасающий голос льва, который арабы называют не иначе как "рад", что на их языке означает "гром"; я слышал рычание бенгальского тигра, и хотя мое сердце непроизвольно замирало, я не испытывал страха. Но от глухого, злобного рева серого медведя даже отчаянного смельчака прошибает озноб, а тело отказывается повиноваться разуму. Бессмысленно искать спасение в бегстве или на дереве - свирепый хищник, несмотря на огромные размеры, двигается стремительно и очень ловко взбирается на деревья.