Золото Волка
Шрифт:
‘Сделали острым’. Арминий фыркнул от смеха, недоверчиво указывая на оружие.
– Ты их заточил?
– спросил я.
Огромный британец легко пожал плечами, как всегда решительно настроенный не обижаться на грубый юмор своих собратьев.
– Ни один клинок не бывает слишком острым.
– Он с благоговейным выражением посмотрел на оружие, лежащее на колене римлянина. "Этот меч годится для самого могущественного бога Коцидия’.
Марк ответил на поклон нежной улыбкой. Я благодарю тебя за твои усилия, Луго. Как ты сам сказал, меч никогда не может быть слишком острым. Арминий снова фыркнул.
– Даже клинок, который был выкован настолько острым, что может разрезать щит, как если бы он был сделан из пергамента? Массивный британец ответил от имени Марка, выражение его лица в полумраке костра было зловещим.
– Центуриону скоро понадобится острое железо. За этим местом можно наблюдать с окрестных холмов. Луго чувствует на себе взгляды. Римлянин посмотрел на Мартоса и Арминия и увидел, что оба мужчины кивают в знак согласия. Принц Виттадини заговорил первым.
– Мы все это чувствуем, центурион. Наш враг, кем бы он ни был, совсем рядом. Это место достаточно скоро познает кровавый день.
2
Офицеры отряда собрались в новой штабе трибуна Беллетора вскоре после восхода солнца, чтобы встретиться с прокурором горнорудного комплекса, человеком, которому поручено извлекать максимально возможную добычу золота из шахт, входы в которые расположены на склонах холмов долины. Центурионы поднимались по дороге от своего лагеря к разбросанному городку Альбурнус Майор, бросая неодобрительные взгляды на захудалые питейные заведения и публичные дома, которые, казалось, были основным видом торговли в городе. Теперь они столпились в комнате для совещаний штаб-квартиры, внимательно слушая, как администратор шахты рассказывает им о ценности долины для империи.Прокуратор Максим был высоким, болезненно худым мужчиной с полуголодным видом, который показался Марку слегка тревожным в компании такого количества мускулистых солдат, когда он наблюдал за этим человеком из глубины зала. Старшие офицеры отряда стояли ближе всех к нему, пока он, очевидно, хорошо заученно объяснял принцип работы шахты. Скавр осторожно расположился на полшага позади своего коллеги и начальника Беллетора, у которого было самодовольное выражение лица человека, который чувствовал, что полностью контролирует ситуацию, и был не в состоянии скрыть это знание на своем лице. Самый молодой из трех старших офицеров стоял у другого плеча Беллетора, его туника была украшена густой пурпурной сенаторской нашивкой, идентичной нашивке его коллеги, и явно контрастировала с более тонкой линией всадника Скавра. Марк внимательно наблюдал за ним, стараясь не смотреть на мужчину слишком долго, чтобы не привлекать к себе внимания. Скавр велел своим центурионам составить мнение о самом молодом трибуне, прежде чем они отправятся на собрание.
– Внимательно следите за юным Сигилисом, джентльмены, и измерьте его сейчас, пока у вас есть для этого время. Вы можете оказаться под его командованием, если я потерплю неудачу в этой постоянной борьбе за то, чтобы не сломать нос моему уважаемому коллеге, так что вам лучше попытаться понять, что он за человек сейчас, а не в первый раз, когда вы будете получать от него приказы. Марк внимательно наблюдал за молодым трибуном, стараясь держать между ними человека и наблюдать из тени, чтобы не привлечь его ответного внимания. Его главным впечатлением о Луции Кариусе Сигилисе было то, что он был самим собой в молодости, хотя и видел его с другой стороны пропасти, которая открылась между ним и римским обществом после массовой казни его семьи по ложному обвинению в государственной измене, выдвинутому темными людьми за спиной императора, чтобы расчистить путь для конфискация их огромного богатства. Наблюдая за трибуной сквозь толпу мужчин между ними, он понял, что уверенное выражение лица молодого человека было до боли знакомым. Сигилис явно обладал той же абсолютной уверенностью в себе, которая была у него за несколько месяцев до его непонятного бегства в Британию. Они были так похожи, и все же. Марк мрачно улыбнулся про себя, размышляя о восстании варваров, охватившем северную Британию вскоре после его прибытия. Первыми отчаянными битвами тунгрийцев за выживание перед лицом свирепости восстания был пожар, в котором он превратился из привилегированного сына в способного центуриона, его прежние предрассудки и ожидания от жизни сгорели дотла в пылу череды ожесточенных сражений. Он снова сосредоточил свое внимание на словах прокуратора, слегка тряхнув головой, чтобы отогнать воспоминания.
– Итак, я приветствую всех вас в долине Равенстоун, джентльмены, и в нашей шахтерской колонии Альбурнус Майор. В настоящее время у меня около пяти тысяч шахтеров, занятых в процессах добычи и переработки, работающих на трех инвесторов, которые финансируют необходимые ресурсы и опыт, и которые, в свою очередь, получают долю прибыли нашего предприятия. В наши дни большая часть наших операций по добыче полезных ископаемых осуществляется под землей, поскольку потенциал для открытой добычи практически исчерпан, и это делает процесс намного более трудоемким. Что касается раскопок в горах в поисках золотоносной породы, переработки руды для извлечения золота, вентиляции, чтобы поддерживать жизнь шахтеров, и сотен людей, работающих день и ночь, чтобы откачать воду из шахт. что ж, я могу заверить вас, что все это очень дорого обходится. Он понимающе улыбнулся собравшимся офицерам.
– Однако я могу также заверить вас, джентльмены, что это того стоит. Моя последняя должность прокурора рудников была на горе Марианус в Испании, и нам повезло, если мы добывали по десять фунтов золота в день. Здесь, в Альбурнус Мейджор, мы добываем в среднем девяносто фунтов золота в день, что делает рудники чрезвычайно прибыльными по сравнению с другими. Это более тридцати тысяч фунтов в год без каких-либо признаков истончения швов. Говорят, в этих горах достаточно золота, чтобы проложить дорогу отсюда до Форума в самом Риме, и я вполне могу в это поверить.
– Он оглядел комнату с многозначительным выражением лица.
– Что означает, что потеря этого объекта будет иметь тяжелейшие последствия для имперской казны.
– Не говоря уже о его карьере.Проигнорировав замечание Юлия, произнесенное шепотом, Марк сосредоточил свое внимание на прокураторе, который все еще говорил.
– Итак, вы видите, джентльмены, моя первоначальная просьба к губернатору о выделении нескольких солдат для поддержки моих собственных сил безопасности была непростой. У меня есть люди почти из каждой провинции северо-восточной части империи, работающие в этой долине, и почти из каждого племени за нашей северной границей, если уж на то пошло, и нет реального способа быть уверенным в их лояльности империи. Я не сомневаюсь, что среди них будет несколько шпионов, подосланных сарматами, чтобы дождаться подходящего момента, а затем провести своих воинов через горы и напасть на нас без предупреждения и пощады. Было в некотором роде неожиданностью, когда легат Альбинус решил отозвать своих людей из долины, даже несмотря на то, что у нас был отчет о том, что вы были всего в нескольких днях пути отсюда.
Он огляделся вокруг с выражением облегчения, которое, на взгляд Марка, никоим образом не было притворным, и развел руками, обводя собравшихся.
– Но ты здесь. Альбурнус Майор снова в безопасности, и как раз вовремя, если ваша вчерашняя встреча с вражескими разведчиками на дороге послужит каким-либо ориентиром. Могу я спросить, как вы планируете обеспечить надлежащую степень безопасности моих шахт? Вопрос был адресован Беллетору, который слегка вздрогнул, затем почесал свой бородатый подбородок в манере человека, глубоко задумавшегося. Ну, а. Молчание затянулось ровно настолько, чтобы стать слегка неловким, а затем, как раз в тот момент, когда каждый присутствующий мужчина взвешивал, как лучше высказаться, не выставив молодого трибуна дураком, тишину нарушил голос Скавра. Я бы предположил, что тщательное обдумывание моего коллеги объясняется его желанием не ставить в неловкое положение предыдущих защитников, даже в их отсутствие. Тринадцатый легион Гемины, насколько я понимаю, до недавнего времени отвечал за оборону долины? Прокуратор понимающе кивнул, и лицо Беллетора приняло подобающе нейтральное выражение человека, который действительно искал способ раскритиковать оборону шахты, не критикуя своих предшественников.
– Так и было, трибун Скавр, и твой начальник прав, что не стал оскорблять их деяния здесь, даже в их отсутствие. Хотя, когда их отозвали в Апулум, чтобы они сосредоточились вместе с другими когортами легиона, я был вынужден отметить, что они оставили нас без рабочей силы или физической защиты, чтобы защитить золото императора от сарматов, за исключением нескольких человек, которых я нанял для охраны моей сокровищницы. Скавр понимающе кивнул.
– Зная, что нас разделяли всего несколько дней, я бы предположил, что легат, командующий Тринадцатым, счел это приемлемой авантюрой. Полагаю, вы не заметили никаких признаков угрозы с холмов на севере и западе? Максимус покачал головой.
– Я так и думал. Это означает, что основные силы противника должны находиться на достаточном расстоянии, чтобы им пришлось довольствоваться разведкой вокруг долины. В таком случае, я считаю, что мы должны следовать плану трибуна Беллетора по обороне долины. Вчера мы с трибуном довольно подробно обсуждали этот вопрос, и я считаю, что полностью согласен с его планом. Возможно, я мог бы изложить ваши соображения, Домиций Беллетор?
Марк украдкой взглянул на Каттания и увидел, что на лице солдата написано самообладание. Арминий доверительно сообщил ему, что накануне вечером Скавр разговаривал с легионером еще долго после того, как были зажжены лампы, собирая как можно больше информации о расположении войск и планах действий на случай непредвиденных обстоятельств предыдущего гарнизона. Бенефициарий ясно осознавал, что ответы, которые он дал, будут лежать в основе мышления трибуна. Беллетор милостиво кивнул, на его лице отразилось облегчение. Непременно, коллега. Лицо Скавра окаменело от сосредоточенности, и люди, стоявшие вокруг него, придвинулись немного ближе, подсознательно признавая реальную военную власть в комнате.