Золотое побережье
Шрифт:
К тому же яростная обличительница не успокоилась, не получила желаемого облегчения, и Джим прекрасно понимает почему; перед ним стоит та же, что и перед ней, картина: Шейла, кропотливо перебирающая разноцветные кусочки картона, сосредоточившая на них все свое внимание, полностью отключившаяся от мира… Неожиданно глаза Дебби набухают слезами, она начинает быстро моргать, отворачивается и уходит в комнату, – а Джим видит горестную, безнадежную сцену еще отчетливее, чем прежде, теперь она словно выжжена в его памяти.
– Ох, Господи, – вздыхает он и снова смотрит в ночь; по трассам все так же ползут белые и красные
Головоломки…
Почему он так сделал? Из-за Вирджинии Новелло. А как же Шейла? Ну просто не подумал о ней, вот и все. В вечном своем самоуничижении Джим никогда не верит, что кто-либо может испытывать к нему особо серьезные чувства. А может, и вообще не очень верит в реальность чувств других людей. К примеру – в реальность чувств Шейлы Майер. Поверь он в эти чувства, пришлось бы с ними считаться.
Но вот сейчас Джим осознает все это, и его захлестывает волна отвращения к себе.
Он смотрит на себя со стороны; на какое-то время Джим Макферсон перестал быть невидимым центром Вселенной, превратился в одного из рядовых членов обширной компании друзей и знакомых. Конкретная физическая личность, с которой можно общаться, о которой – и которую! – можно судить. Головокружительное, почти тошнотворное чувство, настоящее потрясение. Покинуть свое тело и взглянуть со стороны на этого тощего, настороженного юнца, полого человека [36] , внутри которого нет ничего своего, самоопределяющего – человека, определенного только своими модными воззрениями, своими модными тряпками, своими модными привычками, своей модной союзницей, в результате чего люди, которые его любят – Шейла, – …
36
Намек на поэму Т. Элиота «Полые люди».
Пустые глаза, уставившиеся на разбросанные по столу части головоломки. Нужно сосредоточиться. Фары тускнеют и расплываются.
Глава 50
Стьюарт Лемон сидит за своим рабочим столом, но мысли его далеки от работы. Дома тот же кошмар, что и все последнее время. Эльза продолжает играть в молчанку, слоняется по квартире, словно голозадая зомби… Сколь же это времени прошло, как она перестала разговаривать? Лемон предается мечтаниям, как он бросит ее и сойдется с Рамоной, начнет новый союз, свободный от всего этого груза взаимных обид, мучений. А где же тогда жить, ведь квартиру придется оставить Эльзе? Да и вообще у Рамоны есть уже союзник. Все это фантазии, пустые и рассыпающиеся в пыль при первом же столкновении с реальностью. Так что придется нести свой крест…
Негромкое гудение интеркома. Рамона сообщает, что Дональд Херефорд в Лос-Анджелесе. Он прилетел по делам «Арго/Блессмана», но заодно заглянет и сюда. Будет через полчаса.
Лемон глухо стонет. Ну что же это за жизнь такая! Он и прежде-то побаивался налетов Херефорда, а в последнее время – особенно. Принимая во внимание все трудности, испытываемые ЛСР, каждый визит подобного рода очень похож на проверку – а стоит ли «Арго/Блессману» тратить деньги на поддержку своего аэрокосмического филиала, не лучше ли избавиться от него раз и навсегда? Каждый, а уж тем более сегодняшний, для которого нет ровно никаких разумных причин.
Лемон старается взять себя в руки, превозмочь нервную дрожь, но ничего из этого не получается. Он встречает Херефорда, приглашает в свой кабинет, усаживает, садится сам.
Слушая доклад о текущем состоянии основных проектов, разрабатываемых ЛСР, Херефорд смотрит в окно.
– А как там протест по «Осе»?
– Судебное разбирательство намечено на конец этой недели, или начало следующей. Вы читали доклад ФСП?
– Нет.
Лемону приходится излагать резюме.
– Как видите, – заключает он, – документ вполне для нас благоприятный, однако юристы не уверены – убедит ли он судью Тобайасона. Должен бы, но ведь нужно принимать во внимание прошлую карьеру этого человека… Одним словом, никто ничего не обещает.
– Знаю, – кивает Херефорд. – И начинаю уже задумываться.
– Был ли смысл… – Лемон хочет сказать «опротестовывать решение», однако вспоминает, что идея принадлежит самому Херефорду, и прикусывает язык.
Херефорд чуть приподнимает брови, затем смеется:
– Был ли смысл опротестовывать решение? Думаю, да. Нужно было показать военно-воздушным силам, что они не могут безнаказанно нарушать любые правила и вытирать о нас ноги. Именно это мы и сделали, заставив их идти на поклон к ФСП. Поэтому главная наша цель достигнута – что бы там ни решил Тобайасон.
– Но… ведь мы хотели получить контракт.
– Неужели вы серьезно верили, что ВВС это допустят. – Лемон убито молчит. – Расскажите мне, как там дела с «Шаровой молнией»? – прерывает его размышления Херефорд.
Лемон обреченно вздыхает, а затем спокойным, почти безразличным голосом описывает последние затруднения, испытываемые злополучной программой.
– Макферсон предложил применить решетки фазированных излучателей и увеличить время отслеживания ракет. Идеи многообещающие, однако неизвестно, как к ним отнесутся ВВС, ведь в техническом задании четко оговаривался двухминутный интервал после запуска.
– Вы их спрашивали?
– Пока нет.
Херефорд задумчиво морщит лоб.
– И у ВВС имеются протоколы испытаний, показавших, что мы можем сжечь ракету за две минуты, так ведь?
– Можем, при определенных условиях.
– А именно?
– Ну, в первую очередь, если она неподвижна…
Мало-помалу Херефорд вытягивает из него всю историю. Лемон вынужден признать, что результаты первоначальных испытаний, представленные Дэном Хьюстоном и его командой, можно расценить даже как фальсифицированные – пожелай ВВС занять жесткую позицию. А сейчас, когда ЛСР встала в такую позицию, опротестовав решение по «Осе»…
Вертящийся, как уж на сковородке, Лемон сильно подозревает, что все это Херефорду прекрасно известно, а разыгрываемый сейчас спектакль преследует сугубо назидательные цели; он делает попытку успокоиться.
– А Макферсон, он что, тоже связан с этой историей?
– Я отрядил его на помощь Хьюстону. Макферсон – специалист по устранению трудностей.
«И по их созданию, – думает Лемон. – И почему только эти две способности встречаются всегда вместе?»
Херефорд кивает и встает.
– Я хочу ознакомиться с работами по «Шаровой молнии» на месте.