Золотое руно (сборник)
Шрифт:
Аарон поднялся, подошёл к ячейке доставки, поднёс чашку остывшего кофе к губам. Нахмурившись, он поставил её обратно и попросил ЛАРа подогреть её в микроволновке.
– Кто были мои настоящие родители?
– Мужчина и женщина из Торонто.
– Ты их знаешь?
– Я видела женщину один раз, сразу после твоего рождения. Приятная девушка, совсем молоденькая. Я… я забыла её имя.
Ложь , подумал Аарон. У мамы всегда чуть-чуть вздрагивал голос, когда она говорила неправду.
– Я хочу узнать её имя.
– Не смогу тебе с этим помочь. Его не было в сертификате об усыновлении?
– Нет.
– Прости, сынок. Ты же знаешь, как сейчас с этими вещами. Их держат в секрете.
– Но может быть, она хочет увидеть меня.
– Может быть. Я думаю, есть способ это выяснить.
Аарон вскинулся.
– Да?
– Министерство, которое этим занимается, я забыла название…
– Коммунальных и социальных служб.
– Ага. Они ведут… что-то вроде регистрационной службы. Я думаю, так это называется.
– Что за служба?
– Ну, если усыновлённый ребёнок и природный родитель в нём зарегистрируются и скажут, что хотят друг с другом встретиться, то министерство организует такую встречу. Возможно, твоя настоящая мать зарегистрировалась в министерстве.
– Здорово. Я попробую. Но что если нет?
– Тогда, боюсь, министерство откажет тебе во встрече. – Она секунду помолчала. – Прости.
– Ну ладно, хотя бы есть с чего начать. – Он посмотрел на мать, в её простые карие глаза. – Но я всё ещё не понимаю, почему ты не сказала мне, что меня усыновили. Пусть не когда я был маленьким, а когда вырос.
Его мать смотрела в окно, на деревья, сбросившие листья в ожидании зимы.
– Прости меня, сынок. Мы думали, что так будет лучше. Мы просто не видели, как это знание могло бы сделать тебя счастливее.
Красота, говорила Маргарет Вульф Хангерфорд [15] , всегда в глазах очарованного. Я никогда толком не понимал, что это означает, до сегодняшнего дня. Нет, существуют вещи, которые я считаю красивыми: плавные гладкие поверхности хорошо сконструированной и содержащейся в порядке техники; яркие эстетические качества замысловатого сбалансированного уравнения; даже грубая хаотичность некоторых фрактальных узоров. Но для меня люди всегда были просто людьми, и их вариации индивидуальной физиогномики и физического сложения интересовали меня только в плане облегчения идентификации.
15
Ирландская писательница XIX века.
Однако теперь, когда я видел мир глазами Аарона Россмана, я постиг истинный смысл того, что есть красота и что делает одного человека более привлекательным, чем другой.
Взять, к примеру, Беверли Хукс. Когда я увидел её впервые, то отметил её расу (европеоидная, кожа необычно бледная), цвет глаз (густо-зелёный), цвет волос (у корней – тёмные от природы, но остальное выкрашено в такой чёрный цвет, что практически не отражает света), и несколько других специфических деталей, которые помогут мне опознавать её в будущем.
Когда Аарон Россман впервые увидел её за двадцать два дня до нашего отлёта, он начал каталогизировать её признаки с задней части, поскольку приблизился к ней со спины. Отличный кабуз [16] было его первой мыслью – Аарон, с его интересом к поездам, принадлежал к числу немногих людей на Земле, знавших, что такое кабуз. Я тоже смотрел теперь на её зад его глазами. Выпуклость бёдер, плавная округлость ягодиц, тонкая синтетическая ткань чёрных брюк, туго их обтягивающая, попавшая меж них складка.
16
Разновидность тормозного вагона (замыкающего поезд технического вагона), применявшаяся на североамериканских железных дорогах.
– Простите, – сказал Аарон.
Бев смотрела наружу в огромное панорамное окно. Оно выходило на загрузочную площадку орбитального лифта, соединяющего жёлто-коричневую кенийскую глубинку с висящим над ней «Арго». Трио жирафов прогуливалось мимо его массивного основания.
Она повернулась и улыбнулась. Аарон воспринял это как яркую… нет, лучистую улыбку, хотя я сомневался, что её зубы, пусть белые и крупные, отражали так уж много света.
– Да? – сказала она немного скрипучим голосом. Мне этот голос всегда напоминал звук, издаваемый плохо смазанной машиной, однако Аарон нашёл его очаровательным.
– Здравствуйте, – сказал он. – Э-э… И-Шинь Чан сказал, что вы можете мне помочь.
Она улыбнулась снова. Для Аарона её лицо было красивым: высокие скулы, крошечный нос.
– Что у вас на уме?
– Гмм. – Аарон сглотнул, и я внезапно осознал, что ему неловко, потому что он находит её красивой. – Вы ведь Бев Хукс, не так ли?
– Есть такое дело.
– Э-м-м… меня зовут Аарон Россман, и…
– Приятно познакомиться, Аарон.
– Взаимно. Я слышал, что вы… э-э… взломщик.
– Зависит от того, кто спрашивает и что он хочет узнать.
– Я хочу увидеть кое-какие записи.
– О какого рода хранилище мы говорим?
– Правительственная сеть. В Онтарио… это канадская провинция.
– Я знаю. Я из Иллинойса. У меня есть друзья в Су-Сент-Мари [17] .
– О.
– Так с какой же целью вы хотите вломиться в правительство Онтарио? К тому времени, как мы вернёмся, срок давности истечёт по практически любому преступлению, какое вы могли совершить. – Она снова улыбнулась своей мегаваттной улыбкой.
17
Город в Онтарио на границе с США.
– О, нет! Ничего такого. Просто я, в общем, недавно узнал, что меня усыновили. Я хотел бы встретиться со своими природными родителями до того, как мы улетим. Просто поздороваться. – Он сделал паузу. – И попрощаться.
– Записи об усыновлении? – Она посерьёзнела, но даже с серьёзным лицом она нравилась Аарону. – Легко. Подобрать пару паролей, немного расковырять файловую систему, то, сё… Двадцати минут хватит.
– То есть вы можете это сделать?
– Конечно. Что я с этого буду иметь?