Золотой человек
Шрифт:
Луна сияла на подернутом золотистой дымкой небосводе, заливая всю окрестность голубоватым светом. Небесное светило, словно коварный обольститель, казалось, нашептывало Тимару: «Смотри, это сокровище безраздельно принадлежит тебе. Ты его нашел, оно стало твоим. Тебе недоставало только любви, но теперь ты обрел и ее. Испей же до дна чашу наслаждения! Тебе уготован сладчайший нектар! Ты почувствуешь себя другим человеком, возродишься к новой жизни! Ведь тот, кто обрел любовь женщины, становится полубогом! Ты безмерно счастлив, ибо ты любим!»
Но внутренний голос настойчиво твердил ему: «Ты вор!»
Первый поцелуй открыл Михаю неведомый мир.
Поцелуй этот пробудил в его сердце юношеские мечты; в нем проснулась склонность к романтике, которую он пронес через долгие годы одиноких странствий. Погоня за наживой, сухие расчеты, коммерческие сделки и повседневные заботы приглушили в нем мечтательность, но теперь мечты с новой силой нахлынули на него, и в его душе пробудилась жажда счастья.
В свое время он как будто бы достиг обетованного райского сада, но оказалось, что ветви деревьев там покрыты не ароматными цветами, а холодным инеем. С застывшим сердцем, охваченный разочарованием, ничего не понимая и утратив всякую цель, брел он по безотрадной пустыне и неожиданно набрел на цветущий оазис. И в этом оазисе он нашел то, чего напрасно искал по всему свету, — сердце, способное его любить.
Разные чувства смешались в его душе. Сперва он ощутил какой-то странный трепет, смутный страх перед нахлынувшим на него счастьем. Отдаться ли этому счастью или бежать от него без оглядки? Хорошо это или плохо? Что сулит ему — радостную жизнь или неминуемую гибель? Кто может ответить на эти жгучие вопросы? Провидение отвечает цветам, развертывающим свои лепестки, насекомым, жужжащим в теплом воздухе, птицам, вьющим гнезда, только человеку не дает оно ответа, когда тот вопрошает: «Что ждет меня здесь — счастье или вечные страдания?»
Михай чутко прислушивался к биению своего сердца.
А сердце подсказывало ему: «Загляни ей в глаза!»
Заглянуть в лучистые глаза девушки — не грешно. Но если мужчина и девушка неотрывно глядят в глаза друг другу, ими невольно овладевает любовное опьянение и души их как бы сливаются воедино.
Заглянув в глаза Ноэми, Михай забыл обо всем на свете, он увидел в них иной, неведомый мир, полный упоения и блаженства.
С юношеских лет никто не любил его. Лишь один раз он дерзнул надеяться на счастье. Ради этого призрачного счастья он немало выстрадал, самоотверженно боролся за него, и когда наконец достиг цели, его постигло горькое разочарование, мечты развеялись и он утратил радость жизни.
И вот сейчас ему открыто говорят, что он любим. Об этом говорит все: цветы на деревьях, осыпающие его лепестками, животные, которые лижут ему руку, нежные губы девушки, выдающие тайну ее сердца, румянец и загоревшиеся страстью глаза ее.
Об этом говорит даже та, которая, казалось бы, должна тщательно скрывать эту тайну, — мать девушки:
— Она любит тебя, любит беззаветно, всей душой, она умрет от любви.
«Нет! Она не должна умереть от любви!..»
Дни, проведенные Тимаром на острове, стоили целой вечности. Сердце его было переполнено.
Это были дни самозабвенного блаженства, чудесный сон наяву, сон, в котором сбываются радужные мечты.
Три сказочных дня провел Тимар на острове, под лунным светом, предаваясь романтическим мечтам с любимой. На третью ночь он лег спать в тени деревьев.
И вот тут-то в нем заговорил голос совести, проснулась жажда самобичевания.
«Что ты натворил? Ведь, по сути дела, ты вор, поджигатель и убийца! Злые люди изгнали несчастную женщину из общества, отняли у нее все, и она укрылась с маленьким ребенком на пустынном острове; ее молодого мужа закопали в яму как самоубийцу, она стала ненавидеть людей и сделалась богоотступницей. А ты, тайком проникнув на этот остров, хочешь похитить у нее последнее, единственное сокровище. Ты хочешь навлечь проклятие на их мирное жилище. Да ты же в сто раз хуже извергов, причинивших ей неимоверные страдания, которых впоследствии жестоко покарала судьба. Ты лишаешь душевного покоя живущих здесь бедных людей. Ты похищаешь невинное сердце и не оставляешь взамен своего. Ты сущий безумец! Уходи отсюда, беги, пока не поздно!»
Он был не в силах заглушить угрызения совести. Всю ночь напролет беспокойно метался он на своем ложе. Рассвет застал его под деревьями сада.
И Тимар принял решение. Он уедет отсюда сегодня же и не вернется до тех пор, пока его не забудут здесь, пока у него из памяти не изгладится воспоминание об этих трех днях, когда ему верилось, что он имеет право на земное счастье.
Пока взошло солнце, он успел обойти весь остров; подойдя к дому, он увидел перед верандой Терезу и ее дочь. Они накрывали стол к завтраку.
— Мне надо сегодня же уезжать! — обратился Михай к Терезе.
— Так скоро! — прошептала Ноэми.
— У него дел по горло, — сказала ей мать.
— Я должен вернуться в порт! — пояснил Михай.
Это было так естественно! Ведь шкипер всего-навсего наемный работник. У него полно хлопот, и бездельничать ему не пристало.
Тимара не стали уговаривать остаться, зная, что он вернется. Им-то ведь некуда спешить, они могут ждать его год, два, целую вечность…
Ноэми так расстроилась, что даже не прикоснулась к парному молоку.
Тереза принесла Тимару ружье и сумку, которые она спрятала в день его приезда.
— Ружье заряжено? — заботливо спросила она.
— Увы, нет, — ответил Михай.
— А не мешало бы зарядить, причем крупной дробью, — посоветовала Тереза, — в прибрежных зарослях, по ту сторону реки, неспокойно, там бродят волки, встречаются и двуногие хищники.
Она настояла на своем. Михай зарядил ружье дробью. Тереза насыпала порох на кремневую полку, — капсюля в те времена еще не знали, — и сказала Ноэми:
— Неси ружье сама, а то, чего доброго, Альмира еще бросится на него. Проводи его до лодки.
Она не пошла с влюбленными, предоставив их самим себе.
Тимар молча шел рядом с Ноэми по тропе среди роз, и рука ее покоилась в его руке. Вдруг Ноэми остановилась. Михай тоже остановился и вопросительно посмотрел ей в глаза.
— Ты хочешь что-то мне сказать? — спросил он.
После долгого раздумья Ноэми ответила:
— Да нет, ничего.
Тимар уже научился читать мысли девушки по ее глазам. Ноэми спрашивала его: «Скажи, дорогой, любимый, радость моя, что стало с белолицей девушкой, которая однажды приезжала сюда с тобой? Ее звали Тимеей». Но она ничего не сказала и безмолвно шла рядом с Михаем, не выпуская его руку.