Золотой Лабиринт
Шрифт:
Но сегодня, когда он увидел татуировку и отрезанный язык, понял, всё начинается заново.
Такая же татуировка имелась на руке убитого антиквара.
И тогда тоже было совершено зверское преступление – вырезаны глаза. А теперь – отрезан язык.
Саблин вздохнул, медленно обводя комнату усталым взглядом.
Что же здесь случилось?
У обоих убитых одинаковая татуировка.
И сегодня Бойко, сам того не понимая, натолкнул следователя на мысль.
АА, возможно, не инициалы,
Версия Саблину понравилась.
Надо её начать прорабатывать.
Он закурил.
Но тогда, может быть, убийца устраняет членов этого загадочного общества? Находит их и мстит за что-то?
Или это разборки внутри самого общества?
Или всё-таки татуировки – это совпадение и в городе появился серийный убийца?
Но почему тогда он ждал полгода, чтобы вновь совершить преступление?
В том, что это тот же убийца, следователь не сомневался. Явно один почерк – вырезанные глаза в первом случае и язык – во втором.
Он даже был уверен, скоро позвонит патологоанатом Влад и скажет: несчастный отравлен цианидом, как и в первом случае с убийством антиквара.
Но мотивы пока непонятны.
Саблин выпустил дым и наблюдал, как кольца медленно растворялись в воздухе.
Вызванная бригада полиции, всю ночь обследовавшая квартиру, уже давно уехала, но Саблин задержался, решив немного побыть в одиночестве на месте предполагаемого преступления.
Он стряхнул пепел с сигареты, как вдруг услышал шорох.
Следователь на секунду замер и насторожился.
Затем быстро затушил сигарету и осторожно вышел в коридор.
Рука механически легла на девятимиллиметровый «Макаров» за поясом.
Кто-то стоял на лестничной клетке за дверью квартиры.
Раздался звонок.
Саблин не шевелился.
Через несколько секунд позвонили ещё раз.
«Вряд ли убийца звонил бы», – мелькнуло в голове следователя.
Он подошёл к двери и открыл её.
На пороге стоял высокий молодой мужчина с тёмными взъерошенными волосами.
– Добрый день. Я к профессору, он дома?
– Проходите. – Саблин открыл дверь шире, впуская мужчину, который уверенно прошёл в прихожую и направился дальше по коридору.
«Парень здесь уже был», – подметил следователь.
– Николай Фёдорович, добрый день! – громко произнёс молодой человек. Он заглянул в комнату и обернулся на следователя, который внимательно за ним наблюдал: – Где профессор?
– Как вас зовут? – Саблин встал так, чтобы перекрыть выход из квартиры.
– Филипп Смирнов, а вы кто? Где Николай Фёдорович?
– Пройдите.
Писатель, чуть помедлив, прошёл в комнату.
– Садитесь. Меня зовут капитан Саблин, главный следователь полицейского
– Он мёртв? – спросил Филипп. Эта мысль моментально пришла на ум писателю.
– Увы, да. – Саблин сел за стол, придвинул к себе пепельницу и вновь закурил, внимательно изучая молодого человека.
– Что произошло?
– Мы выясняем, – ответил следователь. – Давно вы знаете Николаева?
– Да. Вместе работали в музее, он помогал мне с кандидатской лет семь назад, чёрт… не могу поверить… – писатель потёр лоб и провёл рукой по волосам.
– Когда вы его видели последний раз? Садитесь же.
– Точно не скажу, но, наверное, где-то недели две назад. – Филипп сел на стул.
– Понятно. – Следователь достал блокнот и что-то в него записал, удерживая во рту сигарету. – Кто вы, говорите, по профессии?
– Писатель.
– Мне послышалось или вы сказали, что работали с профессором в музее?
– Да-да, я так и сказал, я действительно какое-то время назад работал в музее, тогда я и познакомился с профессором.
– Чем вы там занимались?
– Я кандидат исторических наук, моя специализация – Древний мир, Двуречье. Точнее, это было моей специализацией. Но потом я ушёл из музея. Так сложилось, понимаете? Неважно, – Филипп махнул рукой. – В общем, в музее мы изучали артефакты Двуречья, занимались переводами с древних языков. Как раз с Николаевым.
– Древних? Это каких? – поинтересовался Саблин.
– Шумерский, финикийский, аккадский, арамейский, немного латынь, древнегреческий и арабский. Профессор Николаев являлся большим специалистом, я лишь так, знаю кое-что.
– Понятно, – закивал Саблин. – Скажите, вы не замечали, были ли у профессора татуировки?
Писатель удивлённо взглянул на следователя.
– Простите, татуировки? – переспросил он.
– Да, на теле что-то замечали?
– Вы шутите?
– Нет.
Филипп пожал плечами:
– Не замечал.
– Что скажете об этом? – Саблин показал экран смартфона с фото татуировки в виде двух заглавных букв АА.
Писатель внимательно посмотрел на снимок:
– У профессора была такая татуировка? – он снова удивлённо взглянул на следователя.
Саблин кивнул.
– Странно. Никогда не думал, что у профессора может быть тату.
– Поэтому очень важно узнать о Николаеве как можно больше. Зачем он сделал такую татуировку?
Филипп молчал, усиленно анализируя происходящее.
– Не знаю, – он развёл руками.
– А вы не замечали за профессором какие-нибудь странности?
– Какие?
– Необычные гости, занятия чем-то незаконным?
– Например чем?
– Может, он ходил на собрания? Контактировал с сообществом в интернете?