Золотой Лис
Шрифт:
— Это вот он колдун. А я так, на досуге развлекаюсь, — ухмыльнулся черноволосый райн справа. И Барэк вдруг заметил вишнёвый, нечеловеческий отсвет в глазах и… клыки. И попытался отползти на коленях куда-то назад, потому что внутри как-то всё ухнуло, ёкнуло и стало до одурения страшно. Он им уже такого наговорил… Последний раз так страшно было, когда Стась ему сдохнуть пожелал. А тут никто ему смерти, вроде, и не желает, но до чего же жутко! И бежать некуда — ночной лес вокруг.
— Райн ведь… не человек? — осторожно уточнил Барэк по извечной привычке старосты — всё про всех знать.
— А то! Только сейчас дошло, что ли? — фыркнул черноволосый. —
— Ох… — окончательно уверился он и обречённо вздохнул: — Вы уж не серчайте, райнэ, ежели что не то сказал…
— Ты не со зла, — хмыкнув, кивнул Дон.
— Не со зла, — хмуро, но твёрдо сказал Барэк. — И со Стасем не со зла, и я и остальные. В Коровках злодеев нету. Только со страху если. Да и меня ж вот на ярмарке-то — тоже не со зла, а со страху, — потрогал он ноющее плечо, и удивлённо попытался посмотреть на него, изогнув шею: ныло, да, но дыры от болта, как он ожидал — не было. И повязки под разрезанной одеждой не было. Плечо, как плечо. Только ноет.
— Ах, благословенный! Именно от страха и совершаются в Мире самые большие подлости и мерзости. И страх становится самым главным злом, и приносит зло туда, где его раньше не было, а могло бы и не появиться никогда, не будь этого страха перед воображаемым злом… А! — Дон досадливо махнул рукой и замолчал, увидев, что Барэк его просто не понимает: хлопает глазами, хмурится и шевелит губами, проговаривая про себя его сентенции.
— Ты ему ещё философию экзистенциализма поведай! — участливо посоветовал Роган. — Или теорию высшего принуждения, ага, тоже хорошо пойдёт! Особенно с формулами! — и довольно захихикал, когда Дон досадливо сморщился.
— Не было зла, — упрямо повторил Барэк, мотнув головой для убедительности. Он мало что понял. Только то, что райн ругал зло и страх. И то, мол, нехорошо, и это. А что? Оно и правильно вроде… Вроде, и неплохие эти райнэ, хоть и ЭТИ. — Но… плохо мне, — признался он неожиданно для себя. — Беспокойно. Куда ж Стась-то делся? Нехорошо получилось. Вроде и правильно всё сделал, а как виноватый хожу.
— А вот для этого мы и раздаём печати, — вкрадчиво, как бы между делом заметил Дон. Дождался, когда вопрос в голове Барэка оформится и продолжил: — Чтобы не припас собирать, а потом совестью маяться и гадать, куда человек делся, а сломать печать и передать колдуна с рук на руки. Нам передать. Мы, как ты понимаешь, сами такие, и доморощенных не боимся. И накормим, и научим. Вот такая вот печать, — он вынул из кармана что-то вроде пуговицы с верёвочным хвостиком, покрутил у Барэка перед носом, подержал на ладони у него перед лицом. Выглядела магическая вещь неопасно. Скучно как-то выглядела. И не подумаешь, что в ней магия запрятана. Просто пуговица, только без дырочек. Вместо них ложбинка посередине. — Пополам ломаешь и бросаешь. Получается — как открытая дверь, а за дверью мы. Шагнул — и ты у нас, шагнул обратно — опять у себя. А потом за верёвочку с земли поднял — и дверь закрылась. Навсегда. Вот и всё.
— Всё? — недоверчиво нахмурился Барэк.
— Всё. Как… — Дон поискал, с чем сравнить одноразовое заклинание для жителя деревни. — Как съесть. Ты же не можешь съесть дважды одно и то же яблоко? Так и здесь. Хлоп — и всё.
— А… — на лице Барэка отразились мучения поиска слов для выражения своих сомнений. Но не зря Дону и Рогану на инструктаже перед поиском специально рассказывали, что больше всего пугает «диких» в магии. И не только в магии. И не только «диких». Неизвестность и неопределённость. Непредсказуемость.
— Нет. Она может только один раз открыть дверь, и больше ничего. Ничего больше она не может. Коза может родить корову? А наоборот? А поросята или котята из яиц выведутся? — Барэк только головой успевал мотать на град нелепых вопросов. — Вот и она ничего не может, кроме одного: один раз открыть одну дверь. Чтобы от вас ушёл колдун, ни на кого при этом не обижаясь и не проклиная. С радостью ушёл. Потому что не в изгнание идёт, а учиться владеть силой. А вам, вместо истраченной, выдадут новую печать. Бесплатно.
До Барэка уже дошло, просто всё ещё не верилось. Вот так просто? Но райн явно не шутил.
— Так почему же не знает никто? Почему вы молчите-то?
— А мы не молчим, — даже удивился черноволосый. — Во многих деревнях печати есть. А в некоторых отказываются. А в некоторых из арбалетов стреляют при первом упоминании. Везде по-разному. Как видишь, мы здесь. И разговариваем. И предлагаем тебе свою печать. Может, несколько поздно, но предлагаем. И не молчим. И Стася твоего найти попытаемся обязательно. А ты нам поможешь.
— Да? — насторожился Барэк.
— Нам надо на то место, где собаки потеряли след. Отведёшь?
— И… всё? — не поверил Барэк.
— Только если сам захочешь, — будто отгораживаясь, развёл перед ним ладонями черноволосый. — Можем дать несколько печатей, попробуй раздать по другим деревням. Но это уж не столько нам, сколько вам самим нужно. А нам — только след.
— Это ж далеко, в Коровках. От деревни полдня пути. А отсюда… — и замолчал растерянно: откуда отсюда? Потом сообразил: — От Пеньков, где ярмарка — три ночёвки до Коровок. А уж от Коровок в сторону. На закат. И полдня.
Толстый уже планшет достал и колпачок снял со светляка. Яркий свет резанул по глазам, заставил Барэка прищуриться.
— Разберёшься? Ты, вроде, про письма говорил — значит, грамотный. Вот смотри: это дорога. Ярмарка вот тут. Пеньки, да? Роган, надпиши. Ты с севера? Вот тут ещё деревня. Валенки? Значит, вот это твои Коровки. Завал в какой стороне?
— А во! Вот сюда! Тут выгоны, дальше лес, а тут и завал! — Барэк сразу всё понял, хотя никогда до этого не видел карты, и даже загордился своим умом. — Вот тут болото большое, а тут вот и след оборвался. Улетел, поди-ка, Стась, — вздохнул он. Дон с Роганом удивлённо переглянулись.
— Это… как — улетел? — осторожно поинтересовался Дон.
— Ну так… колдун же! — в свою очередь удивился Барэк.
— Должен тебя разочаровать, благословенный: колдуны не летают! Нет, если колдун очень лёгкий, а пинок очень сильный — всё, конечно, может быть, но недалеко и ну о-очень низко! — развеселился Дон. — Вон, рядом с тобой колдун сидит! Это ж как ему наподдать надо, чтобы хоть подпрыгнул, что ли?
— Низко, низко… — вдруг забормотал толстый. — А что! — вдруг осенило его. — Можно и высоко! Порталом! Прицепить печать на стену, вектор задать… Нет, на лестницу! На ступеньку, на вот эту сторону, — замахал он рукой снизу вверх. — И просто этак подняться сквозь него! — изобразил он пролезание в горизонтально ориентированный портал. — И пожалуйста — хоть три километра, хоть десять! Перешагнул — и ага! Ха! — подбоченился он, взглянув в начинающее светлеть небо, будто уже был его полноправным владыкой.