Золотой петух. Безумец
Шрифт:
— Понятно… — проговорил генерал.
Он встал, вынул из маленькой шкатулки крест и, подойдя к юноше, собственноручно повесил ему на грудь.
— Ты заслужил этот крест, — сказал генерал, — и я постараюсь выхлопотать тебе чин и награду. Кроме того, предлагаю остаться у меня. Мне нужны такие храбрецы, как ты.
Склонив голову в знак благодарности, юноша указал на крест и сказал:
— Эта награда для меня большая честь. Но я буду вам очень признателен, если вы разрешите мне немедленно отправиться в путь.
Генерал, удивленный скромностью юноши, спросил его:
— Куда же ты спешишь?
— Я должен спасти одну жизнь, которая мне дороже всего на свете.
— Это, видимо, твоя тайна? — добродушно спросил генерал.
— Да, это тайна моего сердца…
— В таком случае прими от меня маленький подарок, он пригодится тебе. — С этими словами генерал протянул ему золотые монеты.
— Самая лучшая награда для меня сейчас — это свобода, — сказал юноша, отказываясь от денег.
— Ну иди, господь с тобой, — проговорил генерал и пожал ему руку.
Юноша поклонился и вышел.
Глава пятая
Заглянем в прошлое.
В районе Багревана, вблизи монастыря св. Иоанна (Уч-килиса), на берегу одного из верхних притоков Евфрата расположилась армянская деревня О… Она лежала в широкой долине, которую природа щедро украсила своими дарами. По обеим сторонам долины тянулись цепи гор, покрытые снегами, которые сжимали ее в своих прохладных объятиях. По дну долины, прихотливо извиваясь, катился приток Евфрата; местные жители называли его Ax-су, то есть Белая вода. Речка была такая прозрачная, что вполне заслуживала свое название. Горы, окружавшие долину, были богаты пастбищами, и на них паслись многочисленные стада. На склонах гор и в долине, всюду, где позволяла природа, росли пшеница, ячмень и другие злаки. К каждому клочку земли здесь прикоснулась рука труженика-земледельца. Несколько деревень, утопавших в густой листве садов, издали казались зелеными островками на этой голой, безлесной равнине.
Деревня О… стояла на самом краю долины, прижавшись к оврагу. Дом старосты Хачо (полное имя его было Хачатур) был самым большим и считался самым богатым в деревне. Каждое утро со двора Хачо выгоняли на пастбище около ста голов скота. Он был владельцем самых отменных в деревне коров, буйволов, быков и лошадей. Гурты его овец паслись под присмотром пастухов на окрестных горах. Хачо принадлежала деревенская маслобойня и прекрасная мельница в окрестностях деревни, жернова которой неутомимо вертелись весь год.
Но опорой богатства Хачо были семеро сыновей, на которых держалось все хозяйство.
Сыновья его были женаты: женаты были и некоторые из внуков старосты, так что в доме было полным-полно детворы. На глазах у старика Хачо выросло многочисленное потомство, которое обитало под его кровом и составляло отдельный маленький мир. О семье Хачо в деревне ходила поговорка: «У Хачо столько ребят, сколько телят».
Из семи сыновей Хачо не был женат только баловень отца Степаник, которому недавно исполнилось шестнадцать лет. Глядя на него, сразу бросалось в глаза, что он еще не достиг зрелости, присущей его возрасту, — особенно на юге, где юноши рано мужают.
Лицо у Степаника было нежное и миловидное, как у ребенка. Он чем-то напоминал юную девушку.
Каждый сын Хачо исполнял свои обязанности в хозяйстве: одни обрабатывали землю, другие заготовляли корм для скота… Исключение составлял только Степаник, которого не обременяли домашними делами. В семье он был на положении Иосифа Прекрасного, и старик отец души в нем не чаял.
Степаник был не только красив, умен и кроток, как Иосиф Прекрасный, — он, подобно этому юному израильтянину, отличался от братьев своим нарядом: на нем всегда был одет кафтан, сшитый из полосатой цветной алепской ткани, подпоясанный кирманским кушаком. Поверх кафтана он носил персикового цвета суконную накидку, расшитую золотом. Шаровары у него были из тонкого ванского шелка, а ноги были обуты в эрзерумские сапожки. Голову покрывала красная феска с черной шелковой кисточкой, повязанная цветным шелковым тюрбаном. Из-под фески красивыми прядями падали на плечи каштановые волосы. Только одно отличало Степаника от Иосифа Прекрасного: Иосифу братья завидовали, а Степаника братья любили.
Издали дом старосты Хачо походил на старинный замок. Он стоял на возвышенности и был построен с таким расчетом, чтобы в нем можно было жить, не опасаясь врагов. Дом окружали массивные каменные стены, которые, образуя четырехугольник, огораживали обширный двор. Издали виднелись только четыре башни, возвышавшиеся по углам стен. Вокруг дома размещались хозяйственные постройки и навесы: здесь были овчарни, хлевы, коровники, конюшни, сараи, сеновалы и амбары. Тут находились помещения, в которых жили пастухи и батраки с семьями. Все они были курды. Жены их прислуживали в доме, мужчины батрачили. Здесь обитала целая деревня, единственным хозяином и старшиной которой был старик Хачо.
Дом, в котором жила семья Хачо, своей неприхотливостью мало чем напоминал современные здания, на которых уже лежит отпечаток цивилизации. Он сохранял черты тех построек, в которых раньше жили целым родом, с той лишь разницей, что был сложен из кирпича.
Сыновья Хачо с женами и детьми жили в одной большой комнате, перекрытой громадными балками. Тут же разводили огонь, пекли, варили, ели и спали. В одной куче с детворой, наполнявшей дом шумом и гамом, можно было увидеть ягнят и козлят. Сюда же нередко забредали и куры. Дом напоминал Ноев ковчег, населенный различными существами.
Рядом с этой комнатой была другая, она отличалась от первой тем, что имела открытый фасад, выходивший прямо на двор. Это была галерея, в которой жили в летнее время. Дверь из галереи вела в главную комнату. К ней примыкала небольшая парадная комната, которую называли «одa»; двери ее открывались только к приезду гостей.
Глава шестая
Несмотря на простой и неприхотливый быт, жизнь в этом патриархальном доме протекала весело и в полном достатке.
Здесь трудились неутомимо и с божьей помощью благоденствовали. Амбары старика Хачо изобиловали пшеницей, мукой, маслом и вином. Из всех времен года он умел извлечь пользу: ни в холод, ни в жару Хачо не сидел без дела.
Вот уж начал таять снег на горах, зазеленели, заулыбались поля. Пришла весна.
Напоенный благоуханием теплый воздух живит все вокруг. С гор сбегают шумливые ручейки и, плутая, растекаются по долине. Первая ласточка зовет труженика к работе. Сыновья Хачо уже приготовили плуг и соху.