Золотой пленник

Орлов Алекс

– Да это же сэр Хендрикс и остальные рыцари! – произнес пораженный Крафт. – А кто же тогда был там – на холме?

Потрясенные, они молчали.

– Это все колдун сделал, – пролепетал Питер.

– Какой колдун?

– Там, на телеге, я тебе говорил, но ты не слушал. Думаю, это он заколдовал сэра Хендрикса и остальных… А может, это Ирма ему отомстила.

– Какая еще Ирма? – Крафт внимательно посмотрел на Питера, уж не рехнулся ли тот от пережитого.

– Та женщина, что попросила у фон Криспа помощи…

– Старуха?

– Нет, она оказалась молодой. – Питер вздохнул,

он не собирался рассказывать о том неожиданном и волнительном приключении. – Одним словом, сэр Хендрикс хотел повесить Ирму, обвинив ее в том, чего она не совершала, а она сбежала и сказала мне, что сэр Хендрикс старый лжец и что он за свои наговоры еще потеряет сам себя.

– Вот он и потерял сам себя, – изрек Густав. – Лежит в яме и в то же время – на холме…

112

Вскоре после полудня сопротивление войск барона Литвара было сломлено. Отряду из двух сотен кирасир удалось пробиться к лесу и уйти в крепость, забрав с собой тяжело раненного барона.

Мурпаза Эльдерсай остался доволен. Он потерял восемь тысяч всадников, а мог потерять куда больше, не помоги ему Исседол – известный в приморском Хардаде маг-чернокнижник. Его услуги обошлись недешево, но Исседол, разведя фиолетовый дым, сумел увидеть на предводителе рыцарей след от женского проклятия и, зацепившись за него, словно крюком, подавил волю гуира и его ближайших соратников.

В лесу их уже ждали трое воинов, которые раздели сонных гуиров и перерезали, точно скот, а лошадей и трофеи вывезли, обойдя три холма далеко с севера. Эльдерсай понимал, что одно дело – вывести из игры отряд рыцарей и совсем другое – поставить их лицом к войскам барона Литвара. Правда, воинов такого роста и стати среди туранов не нашлось, поэтому подошедший накануне отряд орков из Хиввы оказался очень кстати.

Они были как звери, их страшный вид заставлял сжиматься сердце бесстрашного Эльдерсая, он бы с удовольствием приказал их изрубить и бросить останки в жертвенный костер, однако теперь это были союзники туранского хана Шарындасая, а значит, и его, Эльдерсая.

В благородных доспехах орков никто не отличал от гуиров, а чтобы их не боялись лошади, Исседол нашептал что-то на ухо каждой из них.

Одолев сопротивление барона Литвара, Эльдерсай, не задерживаясь, двинулся на север, волоча за собой обозы. Мурпаза надеялся, что тяжелые арбы, груженные провизией, оружием и стрелами, вскоре примут богатые трофеи.

Конечно, правильнее было бы не ограничиваться победой над войском барона Литвара и взять опустевший Арум, но это Эльдерсай оставил мурпазе Хукассу: тот спешил добыть воинскую славу. Что ж, Эльдерсай оставит ему ее – пусть обломает зубы о стены Арума.

Тяжело сопя, на берег выбирались запряженные в повозки пары буйволов с налитыми кровью глазами. Обгоняя их, в лохмотьях из каких-то шкур, выезжали орки – новое пополнение для армии Эльдерсая. Они не говорили по-турански, но их командиры знали несколько слов на яни.

Погонщики волов испуганно сторонились этих чудовищ.

С дальних холмов за уходом воинов Эльдерсая наблюдали телохранители сабдая Ассагая.

Он ожидал их в окружении своего отряда, страдая небольшой, но мучительной раной, полученной при неожиданном столкновении с рыцарями сэра Хендрикса.

Против закованных в крепкую сталь гуиров его воины мало что могли поделать, рыцари шутя разрубали карсаматов надвое. Таких надо брать в засаде – но в засаду попал сам Ассагай. Он едва ушел, а когда вернулся, нашел семерых воинов повешенными – этот варварский способ умерщвления применяли только гуиры.

Попивая чай, Ассагай ждал, когда уйдет Эльдерсай. После того, что произошло на холмах, сабдай надеялся отыскать труп фон Криспа и отвезти его голову в степи: тогда все посчитают, что это он отомстил за эрмая Теллира.

Ассагай мог выйти и сейчас, войны между туранами и карсаматами не было, и те и другие одинаково не любили императора, однако поведение победителя угадать трудно. Кто знает, может, ему мало крови гуиров?

Вскоре показались запыхавшиеся наблюдатели, они бежали едва не целую милю – Ассагай запретил им ездить верхом.

– Они уходят, сабдай!

– Да, они уходят!

Находившиеся неподалеку сотники внимательно смотрели на Ассагая, ожидая его реакции, а он не спеша допил чай, оперся на ножны и, поднявшись, сказал:

– Мы идем.

Сотники со всех ног бросились к отрядам, рассредоточенным по балкам и зарослям кустарника. Вскоре почти две тысячи человек снялись с места и рысью двинулись к трем холмам.

113

Вид огромного пространства, покрытого человеческими и лошадиными телами, произвел на Ассагая большое впечатление. Его ноздри затрепетали, как будто это была его победа.

Он ехал мимо простых туранских воинов, мимо редких сотников, сраженных арбалетными стрелами, и торжественно приближался к холмам, сплошь заваленным трупами.

– Они ничего не забрали, сабдай! – воскликнул один из телохранителей, замечая на убитых оружие, дорогие пояса, кинжалы. Здесь было чем поживиться для его людей.

– Рисербай и Тортугай – поедете со мной, а всем остальным – собирать богатые дары! Степной отец сделал нам подарок!

Сотни глоток взревели, прославляя Степного отца и доброго сабдая, а тот, дав лошади шпоры, понесся вперед, лавируя между телами и держа направление на холм, где стоял отряд фон Криспа. Ассагай уже знал, что искать нужно именно там, его наблюдатели еще раньше сумели разглядеть капитана на холме.

Чем ближе подъезжал Ассагай к холму, тем больше поражался тому, насколько выгодные позиции выбрали гуиры. Их было впятеро меньше, но какой огромный ущерб они нанесли Эльдерсаю! Его воины лежали на склонах в три слоя, и каждой новой волне атакующих приходилось подниматься по их телам.

«Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы Эльдерсаю не удалось переманить на свою сторону этих собак – железных гуиров, – подумал Ассагай. – Интересно, как ему это удалось? Может, колдовством?»

Поднявшись наконец на холм, сабдай увидел все те же тела и залитую кровью траву. Гуиры сопротивлялись отчаянно, возле каждого из них лежало по несколько туранских воинов.