Золотой пленник
Шрифт:
106
Солдатам разрешили перекусить в строю и даже положить на траву оружие, однако садиться запретили, чтобы не потеряли боевой дух.
Прошло более часа, как все стояли на позициях, но неприятель все не появлялся. К капитану фон Криспу прибыл лейтенант-сигнальщик, при нем были два флажка – желтый и красный. Ими он умел подавать сигналы специальной военной грамоты, сообщая начальству о состоянии дел на фланге, а также получать приказы.
Лейтенант Горн ненадолго заинтересовался коллегой с флажками, тот
– Кто это? – спросил Питер.
– Военный колдун, – пошутил Крафт. – Он барону сигналы будет подавать, чтобы курьера не нужно было посылать.
– Хитро придумано. – Питер вздохнул, он немного успокоился и перестал мерзнуть от страха.
От реки показался еще один отряд разведчиков, теперь они скакали во весь опор.
– Ну, кажется, чего-то увидели, – заметил Крафт.
Всадники с разгону влетели на баронский холм, и в них впились сотни глаз, чтобы по жестикуляции определить, идет ли враг.
На правом фланге, среди бывалых солдат, никто не дрожал и не отпускал соленых шуток, чтобы скрыть страх. Волнение проявлялось лишь в частой проверке амуниции, арбалетов, луков. На прискакавших разведчиков, казалось, никто не обратил внимания.
– Господин барон! – Офицер пытался сдержать разгоряченного коня, но тот, настоявшись в крепости, приплясывал от желания поскакать еще. – Господин барон, они начали переправу! Первые сотни уже на этом берегу, переходят по всей ширине реки. Сколько прибывает войск, за лесом рассмотреть не удалось, но поток непрерывный.
– Значит, это не экспедиционный отряд, а сам Эльдерсай. Весь, до последнего кавалериста. И это хорошо.
– Чем же хорошо, господин барон? – поинтересовался стоявший рядом седой майор.
– Тем, что не случится какой-нибудь неожиданности вроде подхода резерва в разгар битвы. Нам удобнее планировать бой, видя всего врага, а не его часть. И потом, они могли бы провести половину через брод выше по течению.
– Но туда тридцать миль, да и лазутчики наши не дремлют.
– Вот и Эльдарсай, полагаю, так же рассудил. Особой выгоды этот обход ему бы не принес.
107
Казалось, время остановилось. Вместе с повисшим в зените солнцем оно раскаляло броню, дурманило, ввергая солдат в состояние отупения. Уже неоднократно в плывущем разогретом воздухе кому-то мерещились всадники, но это были лишь галлюцинации.
В очередной раз кто-то неуверенно произнес:
– Кажется, идут…
Но никто не обратил на это внимания.
– Да идут же, идут! – воскликнул другой, и тотчас все остальные начали повторять наперебой:
– Идут! Тураны идут!
Черные фигурки всадников поднимались будто из воды, а на самом деле становились видны, лишь поднявшись по пологому берегу.
Сначала не больше десятка, потом шеренга стала удлиняться, и вот уже они растянулись во всю ширину берега – тысяча, а может, и две тысячи всадников. Тураны двигались непрерывным потоком, заполняя все больше пространства, словно расползающаяся чернильная клякса.
– Становись! – скомандовал сержант Уэйт.
Забряцало оружие, Питер встал позади Крафта и поднял над его правым плечом рогатку.
– Эх, сейчас попрут, – произнес кто-то из защитников.
– Не попрут, они еще не построились, – ответил Крафт.
Питер перевел дух, он уже собрался отражать нападения врага, а тут опять отсрочка. Через одного человека от Крафта стоял копейщиком Спирос, позади него, рогатчиком, – Густав.
Туранов становилось все больше, казалось, они затопят собой всю прибрежную долину.
– Не дрейфь, ребята, главное для победы не количество, а решимость и выучка! – успокаивал сержант Уэйт, расхаживая позади боевых порядков с обнаженным мечом. Остальные сержанты стояли тихо: не все были ветеранами.
Когда Питеру показалось, что туранская конница заняла почти весь берег, эта черная клякса стала оформляться в отдельные сгустки. Поначалу они выглядели бесформенными, потом у них появились углы и стороны – тураны строились в боевые порядки и оттого выглядели еще страшнее.
Теперь можно было рассмотреть и военачальников, они гарцевали перед своими полками, и золото отражалось на их позолоченных латах, посылая зайчики в сторону войск барона Литвара.
– Ишь, распетушились, сволочи, – произнес Густав.
Сзади раздался шелест полотнищ – офицер-сигнальщик с помощью флагов докладывал барону о готовности войск на левом фланге. В ответ ему пришла депеша, и он передал ее фон Криспу:
– Господин капитан, арбалетчикам приготовиться на двести ярдов!
– Хорошо! – Капитан повернулся в седле. – Арбалеты – на двести ярдов, ждать приказа!
– По кому стрелять будут? – тихо спросил Питер, видя, что противник пока не двигается.
– Сейчас разведка прискачет, по ней и ударят…
И действительно, скоро перед ровными порядками вражеской кавалерии стала раскручиваться волчком группа из пары сотен всадников. Они скакали по кругу, распаляя себя криками, потом сорвались с места и помчались куда-то в сторону крепости Арум, однако не успели солдаты фон Криспа удивиться такому странному маневру, как туранские всадники стали разворачиваться и, набирая скорость, помчались прямо на них.
– Арбалеты! – закричал капитан и поднял руку.
Послышалось бряцание амуниции – пятьдесят пехотинцев подняли арбалеты на примерный угол.
– Дай! – махнул капитан, и послышался частый перестук арбалетных замков. Стальные болты блеснули на солнце и стремительными иглами понеслись навстречу целям.
– Вроде не попали, – проронил Густав, глядя, как неудержимо мчится на холм отряд туранов.
– Не долетели еще, – отозвался Крафт. – А вот теперь долетели, – добавил он, когда тураны покатились через головы лошадей. Отряд тотчас распался на небольшие группы, и те стали поворачивать назад. За ними побежали оставшиеся без всадников лошади и потерявшие лошадей тураны.