Золотой воскресник
Шрифт:
– Ты сделай так, – советовал художнику Григорию Берштейну Лёня. – Продай компьютер, квартиру, вообще все продай, возьми и купи яхту. А что? Может, повезет тебе, не пропадешь. Напишешь картин, а через год устроишь выставку в музее каком-нибудь морском. Восходы писал бы, закаты, матросов, море! Чего тебе ждать? Пока стариком совсем не стал!..
– Слушай, как хорошо, – говорил Даур Зантария, – писать сразу три романа: от остросюжетного детектива переходишь к философско-лирическому
– Односельчане приходят к старику спросить совета, – рассказывает Даур. – Тот ответит не сразу. “Придите завтра”. Приходят на следующий день. Он велит накрыть стол: “Угостите людей”. Все садятся, он долго не отвечает, но потом ответит… притчей, которую ему тоже кто-нибудь подсказал. “Вот, – скажет, – так и поступите, если вы поняли”. Все: “Спасибо, спасибо за твою мудрость. Если не поймем, опять придем. Куда нам торопиться? Что нам горевать? Когда у нас есть ты…”
Даур:
– Как говорил Тамерлан: если ты увидел врага – убей его. Не увидел – найди и убей. Не нашел – создай!
Стою возле журнального ларька и с завистью разглядываю в витрине бульварные любовные романы, детективы, кровавые события из древности святой, бандитские разборки – на самом людном месте проходном… Внезапно в стопочке над кока-колой увидела свои “Дни трепета”, давным-давно прошедшие.
– Три штуки Москвиной! – я радостно воскликнула.
А продавщица – удивленно:
– Так это же три одинаковые книги!
– Вот мы это и проверим, – отвечаю, не стала вдаваться в подробности.
Гуляет во дворе наш сосед с попугаем. Его спрашивают:
– Продаете?
– Что вы! – он отвечает. – Покупать говорящего попугая – надо знать хорошо хозяина, а то купишь прохвоста и матерщинника.
Художник Звездочетов:
– Я вчера дурковал. Выпил и незнакомых женщин за жопы кусал.
“Этот человек прекрасен, как древнегреческая скульптура, – написал про Германа Виноградова Лёня к выставке Гарика в клубе «МУХА». – Под его разноцветными одеждами и гладкой белой кожей течет горячая алая кровь и бьется любящее сердце. Им можно любоваться, но лучше на него молиться”.
В романе “Оглашенные” Андрей Битов описал свою жизнь в Сухуме в доме у Даура, вывел Зантарию экстравагантным героем и надписал на книге:
“Невыдуманному Дауру от выдуманного автора”.
Даур Зантария любил ездить на попутках.
На вопрос водителя:
– А сколько вы заплатите? – бессребреник Даур отвечал:
– Вы ахнете, сколько я вам сейчас заплачу!
– Вот я считаюсь остроумным человеком, – говорил нам Валерий Медведев, автор бестселлера “Баранкин,
У Чижикова и Успенского были рядом дачи. Однажды весной они отправились за город, и где-то по дороге Чижиков забыл папку со своими рисунками. Они позвонили в милицию, туда, сюда, к счастью, папку успели подхватить. В милиции сказали, что папка находится у некоего директора школы. Сообщили адрес.
Нашли дом директора, звонят – им открывают, а там в прихожей висит кукла – очень натуральная, с физиологическими подробностями – это кукла “повешенный партизан”.
Директор говорит:
– Раздевайтесь.
Они снимают куртки, а вешалка – фаланги, кисти рук человеческих.
“И вот мы входим, – рассказывает Чижиков, – на буфете – большой, склеенный из папье-маше макет кладбища. А он уж пепельницу несет в виде человеческого черепа. Мы с Успенским не выдержали и спрашиваем:
– А почему такая загробная тематика?
Он отвечает нам:
– А потому. Вот вы, Виктор, боитесь смерти?
– Да, – говорю.
– А вы, Эдуард?
– Да, да, – деловито ответил Успенский.
– А я нет! – гордо сказал он. – И таким образом приучаю себя к ее неизбежности.
– Ха-ха-ха, – раздался из кухни смех его жены.
Она варила варенье, как раз внесла и поставила вазочку на стол.
– Это он-то не боится? Вчера у него пятка заболела, видели бы вы, как он бросился со всех ног в поликлинику, в Обнинск! Видали мы таких смельчаков!..”
Таксист в Норильске:
– Я вам так скажу: белые ночи в Питере – фуфло по сравнению с нашими белыми ночами!..
– Ты очень развозишь, когда рассказываешь, – сказала мне Люся.
– А ты, думаешь, не развозишь?
– Я развожу инстинктивно, – объяснила Люся, – чтобы подольше удержать собеседника.
Лёва – мне:
– …Главное, постоянно повторяй вот эту ничего не значащую фразу: “Ой, мне так неудобно, что я вас все время беспокою!” Тогда этим людям, которым ты это будешь талдычить, придется ответить: “Ну что вы, что вы…” Мне мои аспиранты всегда так говорят!
Ксения Ивановна Золотова, старейший биолог, 98 лет, рассказывала, как она в ботаническом саду в Адлере растила очень редкое дерево. Внезапно оно зацвело, причем каждый цветок – один пребольшой лепесток, а в середине орех, такой крепкий – ничем его не разобьешь, только пилой можно распилить.
– Потом подул ветер, – она рассказывала, – и все эти лепестки снялись разом с дерева и улетели, как стая белых голубей.
Дерево было единственное, и Ксения Ивановна посадила в землю его орех. Ждала-ждала, через день поливала – ничего! Прошло полтора года. Однажды приходит она поливать свой орех, вдруг видит – пять ростков! Пять новых деревьев. Она целую рощу развела.