Золоту – жизнь, человеку – смерть
Шрифт:
В обед в комнату царя вошли Ковалевский, Украинский с начальником охраны.
Начальник охраны Четверга Никанор Никанорович низко поклонился всем по очереди, – сначала Николаю II, потом Александре Федоровне, и их детям, царевнам Ольге, Татьяне, Марии и царевичу Алексею.
– По постановлению страны Советов с сегодняшнего дня отменяется титулование «их императорских величеств», то есть вы становитесь гражданами нового государства. С этого дня вас не будут величать «ваше императорское величество, ваше величество Николай II или ваше величество царица всей России Александра Федоровна.
Мы все, я, вы, они стали гражданами новой страны, отныне вы – гражданин Романов Николай, а вы – Романова Александра Федоровна, не царица, а гражданка. Это и к вам относится, царевна и царевич. Вы гражданка Романова Мария – дочь Романова Николая и Александры Федоровны.
Начальник вышел, а вслед за ним пошли Украинский и Ковалевский.
Царевич застонал, к нему подошли царь с царицей и Марья царевна.
– Тебе плохо, царевич?
– Сейчас лучше. Я все слышал, папа. Зря ты надеешься на возвращение на престол и не даешь согласие бежать отсюда. Отбрось свою гордыню, если я вам в тягость, уходите без меня. Мои дни сочтены, вчера врач сказал Украинскому, хоть я и выздоровею, то все равно умру. У меня особая болезнь. Пожалей, папа, маму и сестру, они превратились здесь в прачек, скоро настанет день – станут кухарками. Пока есть надежда на побег, готовьтесь к нему и убегайте.
Послышались в коридоре шаги, кто-то к ним шел.
Вошел солдат, громко поздоровался и сказал: «Граждане Романовы, вам велено быть на прогулке».
И снова, как в Тобольске, спустились вниз, вышли во двор и на узеньких тротуарах прогулялись полчаса. Нашла тучка, заморосил дождь, и все граждане Романовы зашли в дом.
Сотник налил воды в умывальник.
Повариха накрыла стол. Романовы молча сели за стол.
– Ешьте все, – сказала мать, – нужно сохранить силы.
Василий начал уборку и запел песню. Мария подошла к двери и чуть ее приоткрыла. Отец с матерью и братом слушали тоже. Когда начал петь украинские песни, начала и Мария, сначала она пела в полголоса, потом запела громче. Спели несколько песен и замолчали.
Мария встала на пороге и смотрела, как сотник, окончив мыть полы, выкручивал тряпку и собрался уходить.
– Ты больше сегодня не придешь к нам? – спросила Мария.
– Подожди, Мария, вылью воду, ополосну ведро и приду, у меня есть еще много свободного времени.
Мария подошла к двери, отделяющей этажи, и стала ждать сотника. Он вернулся, подошел к ней, и она почувствовала, как от него идет запах зеленой травы.
– Где сегодня гулял, в поле? Ты такой пахучий, как наш полевой луг в Царском селе.
– Ездили в поле, косили для лошадей сено, вот и привез оттуда тебе запах луга.
– А какой нынче луг, какая трава и что там цветет? Почему не принес мне цветов? Если завтра будешь на лугу, нарви мне полевых цветов..
Сотник вынимает из кармана несколько живых цветочков.
Царевна Мария улыбнулась, взяла цветы, поцеловала, потом понюхала.
– Пахнут точно живые!
– А они и есть живые!
– Тебе жаль было букет принести. Принеси, пожалуйста, может, в последний раз.
Она прослезилась, он вытер слезу и поцеловал ей руку.
– Поцелуй меня, Вася, как ты целовал свою жену. Меня никто из мужчин еще не целовал. Не бойся, здесь никого нет, я слышу хорошо.
Василий обнимает царевну, наклоняет ее чуть в левую сторону и целует. Царевна берет его правую руку и кладет себе на грудь. Он ее целует и гладит. Тело царевны все напряглось, сделалось плотным и пружинистым.
– Расслабься, царевна, здесь не место для поцелуев.
– Еще раз, сотник, да покрепче обними, ты один из первых меня поцеловал и достанусь ли кому-нибудь. Наверно самому господу богу отдам я свою девственность.
Сотник снова целует и гладит ее грудь, она напрягается и прижимается к нему.
– Отдалась бы я тебе, сотник, было бы где… Но прощай, идут солдаты.
Отпустив царевну, он пошел им навстречу. – Помыл, Вася?
– Да, все блестит!
– Что-то мало ты сегодня пел. Что, твои песни не нравятся нашим гражданам?
– Нравятся!
X НЕУДАВШЕЕСЯ ОБЪЕДИНЕНИЕ
Майор собрал всех монархистов – руководителей групп по спасению семьи Романовых. Это было первое такое большое собрание, когда собрались все.
Из всех групп, руководители которых прибыли на совещание, майор знал только двоих. Остальные были екатеринбургские. Большинство знали, где сидит в заточении император. Многие через своих знакомых успели связаться с императором России. Жаловались на нехватку людей и оружия, на сильную охрану дома. Майор предложил малой силой, под прикрытием темноты проникнуть в дом, вывести семью и скрыться из города. Нужно действовать вместе, а не врозь. Избрать руководителей по спасению семьи Николая II.
– Так и назовем: «Союз спасения монархии».
Из угла выкрикнули: «Союз возрождения империи». Другие: А мы за «Возрождение монархии».
– Эти все лозунги были еще, когда император был арестован в Царском селе. Уже прошел целый год, а союзы монархистов, только и делают, что топчутся на месте. Они, то есть центр петербургский, и сегодня нам диктует, что делать.
– Нам нужен не союз бездельников и болтунов, а сильная объединенная группа людей, готовая пожертвовать собой во имя спасения царской семьи, для чего мы здесь и собрались. Чем мы скорее объединимся, тем быстрее освободим царя.
На сегодня нам нужен руководящий центр спасения царской семьи, к этому центру должны стекаться все данные о группах, которые будут участвовать в этом великом деле. Центр должен руководить всеми группами, и они должны беспрекословно выполнять его указания.
Мои люди разработали план освобождения заключенных из тюрьмы, потом вывоз из Екатеринбурга за границу. Это очень трудоемкая операция и трудновыполнимая в условиях бездорожья нашей губернии.
Николай II получил письмо, в котором мы просим дать согласие на его спасение, но ответа от него не получили. Он надеется на помилование. Мол уже год прошел, и ему большевики разрешат выехать за границу.