Золоту – жизнь, человеку – смерть
Шрифт:
Георг по субботам и воскресеньям брал с собой Хому, и они шли к его родственникам. Как и в деревне, косили сено, ходили в горы за дровами.
Тетя Георга жила одна и больше всего времени они проводили с ней. Она преподавала в лицее английский язык. Зная хорошо турецкий, она долгие часы обучала их произношению турецких слов. Иногда она шутила со своими учениками и называла все домашние вещи и предметы по-английски.
Хома с Георгом, тоже шутя, отвечали ей по-английски. Прошла осень, наступила зима, во дворе было сыро, и слякоть заставляла их сидеть дома. Улицы были мокры и повсюду стояли лужи.
Тетя брала сказки на английском языке, смеясь говорила своим гостям: «Садитесь, детки, я вам почитаю сказку».
После прочтения сказки, она требовала пересказать ее по-английски. Они пересказывали и смеялись друг над другом за плохое произношение.
Пришла весна, и ребята уже весело болтали по-английски о временах года, о доме, об улице.
– Вы способные ученики, думаю, если ваше начальство узнает, что вы выучили бы английский, быть вам в другой школе. Мало военных, знающих иностранные языки, а повзрослеете, начнутся новые заботы.
– Какое счастье для семьи, когда отец или муж возвращается из армии не бывшим служакой, а грамотным, умным и сильным.
Утром рано Хома взял книгу на английском языке и стал читать. Курсанты спали, и перед подъемом вошел полковник. Увидев Хому с книгой в руках, подошел к нему, дал знак, чтоб не будил курсантов.
– Читаешь на английском языке свободно? – спросил полковник по-английски.
– Да, господин, полковник.
– И это твоя книга?
– Нет, это книга моего товарища.
– Он тоже свободно говорит и читает, как ты?
– Да, господин полковник! Мы друг с другом говорим по-английски, когда находимся вне школы. В школе и на занятиях разговариваем по уставу, только по-турецки.
Полковник перешел на турецкий язык. Хома ответил.
После завтрака все курсанты пошли на занятия, Хому и Георга вызвал к себе полковник.
В кабинете полковника сидела высокая, красивая женщина. Они оба говорили по-английски и весело смеялись.
– Посмотрю на ваших курсантов, вы их так расхваливаете, как своих собственных детей.
– Хотелось бы самому иметь таких прилежных к учебе и работе детей. Но, увы, мои избалованы и никакого не имеют представления о жизни. Мои женаты, замужем. Живут одним днем. А эти тоже семейные, но столько
прилежания и стремления к учебе, прямо дивно. Отпускаю по субботам и воскресеньям к тете Георга, они изучили с ней английский.
Другие получают гауптвахту за время увольнительных, а они только благодарность.
Увидев вошедших курсантов, женщина встала и, продолжая разговаривать с полковником, обошла их, внимательно посмотрела на каждого.
Пригласила сесть, полковник вышел. Разговаривала незнакомая с курсантами больше часа. Потом дала листочки бумаги, посадила за стол и стала диктовать текст.
Окончив, забрала листочки, велела пойти подышать свежим воздухом и позвала полковника.
XII КАЗНЕН И ПОМИЛОВАН
Курсанты были на занятиях. Георг и Хома ходили во дворе, ждали вызова полковника. Проходили офицеры, весело здоровались, как с равными, называли счастливчиками.
Окончились занятия, товарищи окружили их, начали спрашивать, почему вызвал полковник.
– Мы не знаем, велели ждать, вызовут, скажут.
– Так ли и не знаете, – говорили другие. – Вы просто зазнались, не признаетесь, что вам повезло.
Ординарец позвал курсантов к полковнику. У него в кабинете сидели все преподаватели и шумно говорили друг с другом.
Вошли курсанты, стало тихо. Полковник встал, вышел из-за стола, подошел к вошедшим.
– С сегодняшнего дня я вас передаю моему лучшему другу детства, коллеге по работе, полковнику Якименко Надежде Павловне.
У нее еще есть дела в нашей школе, идите к дежурному офицеру, получайте увольнительную и отдыхайте. Можете съездить в деревню к тете и дяде Георга. Только быть здесь вовремя.
Надежда Павловна вышла следом за своими курсантами.
– Думаю, мы подружимся, такие, как вы, нужны обществу и его высокопревосходительству императору Николаю II. Детали обсудим, когда приедем на место.
В городе было развешено огромное количество листовок: «Долой самодержавие!», «Долой царя!» «Землю тем, кто ее обрабатывает!». Повсюду сновали полицейские и срывали их со стен домов.
На улицах было оживленно, многие говорили о восстании рабочих, о советах. Побродив по улице и купив подарки для родственников Георга, они вернулись обратно.
Около учебного корпуса стояли полковник и Надежда Павловна.
– Куда собрались, мальчики?
– В деревню, к тете.
– Я еду в ту сторону и могу подвезти, а буду возвращаться, заберу вас обратно. Не бойтесь меня, соглашайтесь на мое предложение. Коль улыбаетесь, значит, согласны. Через полчаса в дорогу. Жду на этом месте.
После дождя воздух был полон ароматов цветов. Детишки бегали по лужам, разбрызгивали вокруг себя воду. Родители, увидев своих чад грязными, мокрыми, загоняли домой.
– Хватит бегать по лужам, на кого похожи, вымочились и вымазались словно черти. Дети не обращали внимания на крики родителей и продолжали бегать.
Загоняли родители детей, кто шлепком по заднице, кто хворостиной. Малые сорванцы, увеличивали скорость и бежали домой.
Надежда Павловна смотрела, как бегают дети, как падают в теплые лужи и звонко смеются.
– Самое счастливое время – это детство, – сказала Надежда Павловна. Я тоже любила после дождя бегать по лужам. Смотришь на забавы детей и самой охота побегать вместе с ними.