Золотые львы в каменной пустыне
Шрифт:
Все разговоры только и были, что о войне да женщинах. Войска Великой Долины прогнали кочевников, гнали их до самой Долины Хаоса. Мужики были уверены, что их сильная армия и танки легко разобьют обе эти земли и война закончится. Сетовали на Спящего Льва, мол, те и пальцем не пошевелили в войне, забыв при этом, что именно Львы сожгли столицу Долины Хаоса. Один подвыпивший паренёк хвастал друзьям, как недавно уложил в конюшне девку, да так с ней кутил, что она там сутки валялась не в силах подняться. Поди, обрюхатил её парнишка. Либо просто языком мелет, в чём и были уверены его товарищи.
Прогуливаясь по рыночной площади этого небольшого города, Пласкевич набрёл на палатку с тканью. Где-то он видел похожее. Кажется, что в Мади, у той темнокожей девушки, только там ткань была украшена драгоценностями. Немного подумав, инквизитор заказал себе новый халат и штаны из серой и белой ткани, попросил украсить это серебряными нитями, а на спине вышить герб: двуглавый коршун с множеством глаз на крыльях и серпом в лапах.
Орден «Серое око» был богат благодаря именно Пласкевичу. Никто и никогда не говорил ему, кем на самом деле были его родители, но те были очень богаты. Они обещали ордену земли на южной стороне моря, но только тогда, когда «Серое око» и «Чёрный Мессия» перестанут враждовать и убивать друг друга, перестанут разорять земли друг друга. А до тех пор южная сторона моря будет нейтральной. Но на золото его родители не поскупились. Пласкевич решил сменить крестьянскую одежду на что-то подобающее его положению, хоть в ордене все и равны. Уже давно придумав себе герб, инквизитор надеялся однажды начать свой род, обзавестись семьёй, но и не забывать своей миссии. И пусть в новом халате Пласкевич будет выделяться из толпы, и пусть все знают, что он из «Серого ока». Конечно, если догадаются об этом по серпу в лапах коршуна.
Обещали сшить за три дня, а пока он продолжил ходить по небольшому базару в поисках чего-нибудь ещё. Инквизитор мог купить себе домик, но не зря в гербе коршун, ибо Пласкевич знал, что не будет у него дома, парить ему над песками и скалами в погоне за вероотступниками. Может потом, когда появится хорошая женщина, он и построит свой дом, но не сейчас. Сейчас нужно смотреть во все глаза, выискивая преступников.
Небольшой храм четверым из двенадцати богов стоял на окраине города, будто забыт, брошен, не нужен. Облезлые стены и выбитые цветные стёкла едва ли могли привлечь верующих, но таковые всё же сидели внутри и просили богов о чём-то. Пласкевич вошёл в храм и присел на скамейку у входа. Он не слышал, о чём просят мужчины и женщины, но, скорее всего, о том, чтобы вернулись из похода их друзья, сыновья и мужья. Он редко заходил в храмы, ведь многие монахи могли догадаться по его серым глазам, кем именно был этот человек. Монахи любых краёв и долин знали и об ордене «Серое око», и о «Чёрном Мессии». Они не были ни на чьей стороне, но священники знали о прошлых делах орденов.
Иной раз Пласкевич желал получить южные земли так горячо, что готов был в одиночку перебить всех чернокожих монахов, отомстив тем самым за давнее поражение его ордена. Но были и другие варианты создания мира между двумя культами. Например, заключить союз, как бы банально это не звучало. Цели у них практически одинаковые и не всем было понятно, почему между ними конфликт. Особенно теперь, когда два ордена пребывают в упадке, им как никогда стоило объединиться. Пласкевич рассматривал и этот вариант, но почему-то он не горел желанием дружить с орденом-обидчиком. Хотя, много лет назад, обидчиком выступило именно «Око», объявив «Чёрного Мессию» еретиками.
– Вы здесь с благими намерениями? – спросил вдруг подошедший монах. Пласкевич и не заметил в своих думах, что народ из храма ушёл, а инквизитор остался один.
– Ох, простите, что-то я засиделся, – ответил монаху инквизитор, посмотрев тому прямо в глаза. Карие, большие, полные любви к ближнему.
– Ничего страшного, наши двери всегда открыты, – говорил монах. – Что привело вас?
– Да… – Пласкевич задумался. Монах видел его серые глаза, но не грубил, смотрел на инквизитора приветливо. – Я искал, слушал.
– Я знаю кто вы, но даже для вас двери открыты, – говорил монах. – Вы проездом?
– Да, – кивнув, ответил сероглазый. – Вот, ищу, может есть заблудшие души.
– Всех сбившихся с пути я направлю сам, инквизитор. Не примите за грубость. Ваши методы не совсем, хм, правильные.
– Брат мой, я такой же верующий, как и вы, – отвечал Пласкевич. – Наши методы уже давно не те, что были раньше.
– Тогда зачем вам серп? – указав взглядом на пояс инквизитора, спросил монах.
– Для особых случаев, – немного более холодным тоном ответил Пласкевич. – Простите, мне нужно идти.
Человек с серыми глазами поспешно вышел из храма, чувствуя на себе взгляд монаха.
За те дни, пока он был в городе, дожидаясь пошива халата и штанов, Пласкевич немного узнал. Расхаживая по тавернам, рынку и улицам, он только единожды услышал о человеке, который пренебрёг своими богами. То была женщина, потерявшая ребёнка. Мальчик родился на днях и уже через пару часов умер. Пласкевич узнал, где живёт несчастная и постучал в её дом. Дверь открыл монах из храма.
– Брат… – чуть ли не испуганно промолвил монах. Затем, посмотрев на пояс Пласкевича и не увидев там серпа, выдохнул. – Брат.
Пласкевич кивнул.
– Позволите?
Монах осторожным жестом указал комнату женщины. Две обветшалые комнаты говорили о том, что мужчины в доме нет, как и прислуги. Половицы тихо скрипнули, приветствуя инквизитора. Женщина сидела на небрежно застеленной кровати и немного смутилась при виде гостя.
– Дитя, я слышал о горе в твоём доме, – обратился к ней Пласкевич. – Я инквизитор ордена «Серое око», мой долг направлять тех, кто сбился с пути. Позволь помочь.
Женщина неуверенно кивнула. За спиной Пласкевича стоял монах, с опаской наблюдая за инквизитором.
– Тебе тяжело, дитя моё, ты гневаешься на богов, – говорил сероглазый. – Но вспомни о том, что ты дочь их, живя, прославляешь их.
– Монах Люмин уже говорил мне, что я должна быть сильной, как Тором, верной небу и морю, как Пасэна, – отвечала женщина. – Люмин поможет мне, я знаю. Вы…не убивайте меня, прошу.
Женщина закрыла лицо руками и заплакала. Такого инквизитор не ожидал. Он взглянул на монаха, но тот лишь пожал плечами. Пласкевич нежно положил свою руку на голову женщины, что заставило её вздрогнуть в страхе.
– Дочь моя, я не убиваю верных своим богам, я караю еретиков, – ласковым голосом говорил Пласкевич. – Не я тебе судья, но твои боги. Снеси достойно эту ношу, свой крест, и скажи, чем я могу помочь тебе.
Женщина подняла заплаканные глаза и посмотрела на инквизитора. Однажды она слышала о «Сером оке», и вот теперь он здесь, но не убивает её, а предлагает помощь.
– Я…не знаю. Я верю своим богам, но я не согласна с ними. Я…мой сын… Прошло четыре дня, Люмин каждый день навещает меня, но…