Золотые слезы
Шрифт:
Света прекрасно знала, что так оно и есть на самом деле. Одинокая, малообщительная Нина Викторовна, которую Светина мама со студенческих лет называла «синим чулком», нисколько не интересовала ее.
– Действительно, – смутилась Тамара Георгиевна, – неудобно получается. Надо зайти к ней. С каких это пор ты стала такая чуткая? – улыбнулась она.
– Просто она вчера специально для этого меня к себе вызывала.
– Странно, – повела плечами мама, – вот уж не думала, что ей настолько меня не хватает.
– Наверное, ей скучно. Зайдешь к ней сегодня? У тебя ведь по субботам короткий день. – Я хотела сходить к парикмахеру, – с сомнением сказала Тамара Георгиевна.
– Зайдешь потом, – настаивала Света. – Так я скажу Нине Викторовне, что ты к ней приедешь сегодня. Она будет ужасно рада.
– Ты что-то темнишь, дочка! – решительно заявила Тамара Георгиевна. – Ну-ка говори, что у тебя на, уме! – потребовала мама строго прищурившись.
Поняв, что она приперта к стенке, Света заговорила откровенно:
– Просто ты могла расспросить Нину Викторовну о Снежане Ровенской. Папа вчера правильно сказал, что все это неспроста.
– Ничего не понимаю! – с досадой сказала Тамара Георгиевна.
– Ну что тут не понятного, мама! – нетерпеливо сказала Света. – Я хочу узнать как можно больше о Снежане Ровенской, а сама спросить не могу, чтобы не показаться нескромной. Понимаешь?
– Не нравится мне все это. Не по-людски как-то, – покачала головой Тамара Георгиевна.
– Эх, мама! В наше время все не по-людски, – философски заметила Света.
Ей удалось-таки убедить маму: Тамара Георгиевна пообещала зайти в лицей часа в два.
– Ты чего опаздываешь? – спросила Снежана, когда Света, запыхавшись, влетела на третий этаж.
– Проспала, – соврала Света.
– А я уже думала, ты не придешь. Урок•уже десять минут как идет, а я тут стою, тебя дожидаюсь.
– Неужели ты меня ждала? – напрямик спросила Света, очень волнуясь, но не сводя внимательных глаз со Снежаны.
– Представь себе, – с небрежным смешком ответила Ровенская. – Ты единственный нормальный человек в этом террариуме, с которым можно общаться.
– Откуда ты знаешь? Ты же здесь только второй день.
– Я училась в этом дурацком лицее несколько лет назад. Кажется, в четвертом или пятом классе. Мне хватило нескольких месяцев, чтобы понять, какой тут народ. Но мой папа почему-то считает, что его дочь должна обязательно учиться именно в этом лицее. А мои родители, когда что-то вобьют себе в голову, то и дубиной не вышибешь ..
– Здесь преподавание одно из лучших в стране, – ответила Света.
– Да плевать мне, какое у них тут преподавание. Я лично не собираюсь полжизни на учебу убивать. И вообще, я не понимаю, для чего это нужно.
– Но ты же умная!– воскликнула Света. – Три языка знаешь!
– Ты что, думаешь, я их в школе выучила?
Я просто жила в тех странах. В Германии с пяти до семи лет жила. У меня и нянька немка была, так я немецкий язык лучше русского знала. Папа раз услыхал, что я по-русски ни бе ни ме, ни кукареку, и перевез меня на историческую родину – я в Дании родилась; Потом мы с мамой уехали в Италию. Она там искусство изучала. Я там проболталась полтора года. Подружилась с двумя мальчишками, сыновьями хозяина соседнего магазинчика, и целыми днями с ними бегала по Риму; Красивый все-таки город… – вздохнув, сказала Снежана. – Когда стану совершеннолетней, обязательно перееду жить в Италию. Рим – самый красивый город на свете.
– А почему тебя на этот раз перевели в эту школу? – задала Света вопрос, не дававший ей покоя.
– Видишь ли, моему папочке вдруг пришло на ум, что меня пора готовить к университету. Он навел справки о моих успехах, пришел в ужас и заявил, что я должна учиться под его присмотром, – со смехом рассказывала Снежана.
– Значит, все было так плохо?
– Хуже некуда! – весело ответила Снежана. – У меня были самые плохие отметки в классе. Особенно по точным наукам. На уроках искусствоведения, географии и истории меня выручали путешествия по миру.
– А здесь ты собираешься так же, учиться?
– Не знаю. – Ровенская пожала плечами. – Да и какая разница? Выгнать они меня не выгонят. Так что теперь у них новая проблема как дотащить Снежану Ровенскую до аттестата, – смеясь, закончила она.
– Но ведь не бывает, чтобы по всем предметам было одинаково плохо, – возразила Света, – что-то же тебе нравится.
– Мне не нравится торчать целый день за партой. Я считаю, что это время пропадает впустую, а мне жалко моего времени.
– Ты странная! – не утерпела Света.
– А ты, между прочим, тоже не больно вписываешься в здешний климат, – не осталась в долгу Снежана.
Света покраснела.
– Как тебя сюда занесло? – не замечая Светин ого смущения, спросила Снежана.
– Родители узнали, что это элитная школа, – вяло проговорила Света.
– Кстати, и обходится обучение в копеечку, – заявила Снежана, безмерно удивив Свету.
Никто никогда в этом месте не говорил о деньгах. Света слышала разговоры о чем угодно, но только не о рублях и долларах. А тут вдруг Снежана – одна из самых богатых учениц – нарушает это табу.
– Родители решили, что мое будущее стоит любых денег.
– Значит, твои родители очень тебя любят? – полувопросительным тоном произнесла Снежана.
– А как же иначе, я же у них единственная дочь.
– Я тоже. – Снежана как-то странно посмотрела на собеседницу.
Но Свете было не до того. Ее мысли занимали совсем другие вопросы.
– Почему девчонки тебя так не любят?
– Они? – Снежана скривила рот в ухмылке. – Да стоит мне хоть пальцем поманить любую из них, прибежит на задних лапках. Только они все знают, что я их терпеть не могу. Я их и в пятом классе недолюбливала, а теперь они меня совсем раздражают. Глаза бы мои их не видели.