Золушки из трактира на площади
Шрифт:
– Кошель! – напомнила мальчишке Бруни.
– Помню я! – возмутился тот и следом за Лихаем скрылся в темноте.
Не прошло и получаса, как в трактире появился Кай. Сел за «свой» столик, заказал ужин, улыбнулся, увидев Бруни, выглянувшую из-за занавески в зал. От света его счастливого лица, от взгляда карих глаз – теплого и ждущего, на сердце Матушки стало легко и спокойно. Вот что имел в виду Лихай Торхаш Красное Лихо!
Бруни подсела к Каю, и он молча накрыл ее руку своей. С минуту они смотрели друг на друга, просто улыбаясь.
– Когда
Матушка заметила и горькую складку у его губ, и боль, притаившуюся по ту сторону глаз. Если бы она могла снять с него ту тяжесть, что носил он в сердце, не обмолвясь о ней ни словом! Если бы могла!..
– Люблю тебя! – прошептала она.
Кай потянулся к ее губам, его ладонь легла ей на затылок…
В зале шаркала Ровенна – гасила свечи. Из кухни доносились звон и плеск – Виеленна мыла посуду.
В дверь трактира неожиданно постучали.
Матушка невольно вздрогнула – не любила она поздних посетителей!
– Сидите, хозяйка, я открою! – крикнула Ровенна.
В открытую створку шагнул… Питер Конох. Смешно затоптался на месте, замахал руками, словно не зная, куда их деть.
– Ты чего это? – подозрительно прищурилась старшая Гретель. – Неужто за выпивкой?
– Упаси Индари! – испугался Питер, бледнея. – Я ж маменькой клялся, что больше ни капли в рот не возьму! Я…
И замолчал, будто воды в рот набрал.
Вместо еще одного поцелуя Матушка чмокнула Кая в нос и поспешила к Коноху.
– Питер, что случилось? – серьезно спросила она. – С твоей мамой все хорошо? Она здорова?
– Богиню благодарю за ее крепкое здоровье! – оживился молотобоец. – Я просить вас хотел, Матушка Бруни. Отпустите Виеленну сегодня пораньше!
– Это еще зачем? – нахмурилась Ровенна.
– Хочу пригласить ее погулять…
От румянца Питера, казалось, сейчас займется пожар.
– Ох ты, яйцы крашены! – фыркнула старшая Гретель и, резко развернувшись, снова занялась свечными огарками.
– Вилен! – пряча улыбку, крикнула Матушка. – Иди сюда!
– Что, хозяй…
Младшая Гретель выглянула из кухни, вытирая руки об передник, и… румянец Питера перекинулся на нее.
– Собирайся домой, – улыбнулась Бруни.
– А как же посуда? – растерялась Виеленна.
– Мы с Пипом домоем. Давай, иди! Видишь, Питер ждет?
– Жду! – решительно подтвердил тот.
Матушка вернулась к Каю, виновато улыбнулась.
– Ты посидишь еще или пойдешь наверх? Мне надо помочь Пипу прибраться на кухне.
– А Ровенна? – удивился Кай.
– На ней зал – стулья убрать, полы подмести, раз Веся нет.
Кай поднялся, скинул на спинку стула черный камзол и принялся засучивать рукава тонкой батистовой рубашки.
Бруни следила за ним с изумлением.
– Многое я
Пип, увидев нового помощника, сдержанно кивнул и занялся своими делами, время от времени бросая на него скептические взгляды.
Матушка встала рядом с любимым и тоже опустила руки в подогретую воду. Их пальцы касались друг друга, тела передавали тепло от одного другому. Несколько раз Кай был близок к тому, чтобы уронить или разбить тарелку о край мойки, но в последний момент ловил коварную посуду. И вновь у Бруни кольнуло сердце: в таких хозяйственных «мелочах» Ральф никогда не помогал ей, уходя наверх и ожидая ее в спальне для выполнения супружеского долга. Наверное, он считал мытье посуды и уборку не мужским делом.
Снова вспомнилась та пара в зеркале, невыносимо прекрасная и… несбыточная. Ах, если бы Кай оказался сыном простого, пусть и состоятельного торговца! Они могли бы пожениться и продолжить дело Хлои и Эдгара, нарожать детишек, вырастить Веслава в красавца офицера и гордиться его успехами на гвардейском поприще. Каждодневные дела стали бы для них общими, они спорили бы вечерами о завтрашнем меню, вместе сравнивали оптовые цены местных торговцев и, возможно, подумали бы об открытии второго трактира. А что? Ровенна вполне справится в качестве управляющей!
Мысли о втором трактире захватили Бруни настолько, что она на мгновение забыла о новом помощнике. Тот поспешил напомнить о себе, пройдясь губами по ее шее. Желание тотчас скрутило в тугой узел, да так, что кружка выпала из ослабевших пальцев Матушки. Кай едва успел поймать ее у самого пола.
– Давай побыстрее закончим это мокрое дело, – хмыкнул он. – Никогда не думал, что мыть посуду – так сложно!
Бруни только головой покачала в ответ. И вновь подумала о новом трактире. Тяжелая работа хозяйки давала доход – небольшой, но постоянный. Деньги Матушка, воспитанная бережливой Хлоей, не тратила, да и не на что особенно было. Суммы вносила ежемесячно надежному ростовщику – «на прирост», оставляя себе средства лишь на постоянные расходы и уплату налогов. Поэтому накопления у нее были, но все же недостаточные для открытия нового дела. Если только взять ссуду у того же ростовщика?.. Присмотреть небольшой домик, открыть пивную, а после расширить ее…
– Ты о чем замечталась? – подозрительно спросил Пип, заметив, что она уже в третий раз принимается мыть одну и ту же миску. – Спишь совсем? Отправляйся-ка наверх! Господин мой, проводите ее и проследите, чтобы она выспалась! А я тоже пошел домой!
– Обязательно прослежу, почтенный Пип! – улыбнулся Кай, отнял у Бруни миску, отдал ее толстяку и увел Матушку наверх.
– И не возражай! – шепнул он, принимаясь расшнуровывать ей платье. – Мне приказано тебя уложить… И я уложу!
Бруни подчинилась его теплым ладоням и сильным пальцам.