Золушки из трактира на площади

Каури Лесса

Бруни сунула Весю в руки пару кружек пива:

– Я обойду зал, а ты иди за мной. Поставь пиво на тот столик, за которым вор сидит.

Они вышли в зал. Матушка, как и полагается почтенной трактирщице, зорко оглядывала столики и несколько раз жестом указала Виеленне, где пора убрать грязную посуду или поднести кружек с морсом.

Стук за спиной заставил ее резко обернуться. Весь поставил кружку на угловой столик, за которым спиной к залу сидел худощавый мужик в наглухо застегнутой суконной куртке.

– Я не заказывал! –

буркнул он. – Так что пошел отсюда!

– Простите его, господин! – поспешила на помощь Веславу Бруни. Села напротив, разглядывая обветренное лицо незнакомца, его узкие губы и глаза непонятного болотного цвета. – Вы не пообедали? Только морса выпили? Чего желаете отведать?

– Ничего не желаю, – проворчал гость.

– И деньги вернуть не желаете? – невинно поинтересовалась Матушка.

Вор взглянул на нее, недобро прищурившись.

– Какие деньги, хозяйка? За морс я уже заплатил твоей служке!

– Которые у старушки на улице отняли, – спокойно пояснила Бруни и добавила, когда тот дернулся: – Стоит мне повысить голос, как сюда подойдет мой старый знакомец, сержант Йен Макхолен. Думаю, вам он тоже прекрасно известен. Его ловкие руки наверняка найдут кошелек вдовы Рашписа у вас за пазухой. После чего вы отправитесь прямиком в городскую темницу…

– Откуда тебе известно? – вор быстро облизнул пересохшие губы. От этого жеста Матушку передернуло. А затем он перевел взгляд на стоящего рядом Веся и тихо добавил:

– Ах ты, сучье отродье! Сдал меня!

Весь высокомерно-насмешливо приподнял верхнюю губу, обнажая белоснежные острые клыки. И… промолчал. Бруни была уверена – сказалось влияние Лихая Торхаша, ведь в этот момент маленький черноволосый оборотень даже внешне стал похож на большого и рыжего.

– Положите деньги на стол и уходите, – предложила она. – Я не стану звать сержанта… хотя, конечно, надо бы!

Вор глупцом не был. Подумав с мгновенье, бросил на столешницу вязаный полосатый кошель, который явно не мог принадлежать мужчине. Одарил Веся и Матушку ненавидящим взглядом. Бруни взяла кошель, скрыла в складках платья и отошла, позвав оборотня. Отвела мальчишку в кладовку и вручила ему кошелек.

– Ночью отправишься на охоту с Лихаем, занеси кошель вдове. Или в форточку подкинь, или оставь на крыльце, но в дверь стукни и дождись в укромном месте, чтобы она увидела и забрала!

– А то я сам не догадался бы! – принимая кошелек и терпеливо выслушав наставления, фыркнул оборотень.

Когда Матушка вернулась за стойку, вора уже не было в зале: он улизнул, смешавшись с толпой выходящих из трактира купцов. Она облегченно вздохнула. Но на сердце остался неприятный осадок, будто новой туфелькой в грязную лужу наступила.

За столиком недалеко от стойки сержант Макхолен и патрульные с аппетитом уплетали похлебку с куриными потрошками и черным горохом. Азартно стучали ложками по тарелкам, откусывали большие куски хлеба,

играли желваками на загорелых за лето щеках – насыщались. Бруни вспомнила, как говаривала матушка Хлоя: «Путь к сердцу мужчины, доченька, вовсе не через желудок лежит, а через другие места. Но кормить голодного мужика – удовольствие для истинной женщины. Удовольствие, с которым мало что сравнится!» И она оказалась права! С каким удовольствием Бруни готовила завтраки для Кая, когда он оставался ночевать! Там, где мужчина будет думать о Долге, женщина просто спросит: «Ты голоден»?

Матушка украдкой посмотрела на колечко с опалом, которое теперь не снимала. И улыбнулась самой себе. Привязываясь к разного рода символам, люди забывают о том, что все они – просто вещи. Но вещи иногда бывают такими красивыми!

К полуночи в трактире почти не осталось посетителей. Весь торопился убрать зал, потому что скоро за ним должен был зайти Красное Лихо. Жажда охоты будоражила кровь и делала юного оборотня невыразимо привлекательным. Матушка поглядывала за ним из кухни, где мыла посуду, и вздыхала от мыслей, что совсем скоро найденыш превратится в грозу девичьих сердец.

Еще до того, как в дверь постучали, Весь уже кинулся открывать. Лихай Торхаш стоял на пороге, закутанный в простой черный плащ.

Бруни вышла навстречу, и он приветственно склонил голову и шагнул внутрь.

– Возьми свой деревянный меч, – приказал Веславу. – Я дам тебе несколько уроков. Где он?

– Наверху! – воскликнул мальчишка и вихрем унесся по лестнице в свою комнату.

Бруни смотрела на него с затаенной грустью во взгляде. Хоть и не был он ей единокровным сыном, но отрывался, отдалялся от нее, как все взрослеющие дети от своих родителей.

– Не печалься, маленькая хозяйка, – вдруг подал голос полковник, – Веслав Гроден из Черных ловцов никогда не забудет тебя! Если оборотень верен кому-то – это на всю жизнь!

Она испытующе взглянула на Торхаша.

– Как вы верны Каю?

Тот кивнул.

– А как вы познакомились? Кай никогда не рассказывал мне!

– Сущие пустяки, – небрежно махнул рукой полковник. – Меня хотели сжечь, а он развалил костер и отбил меня у поселенцев.

– Сжечь? – удивленно воскликнула Матушка. – За что?

– За то, что я есть, – спокойно ответил Красное Лихо.

На лестнице послышался топот. Весь возвращался.

– У моего друга обостренное чувство справедливости, – заметил Лихай, забирая у парнишки меч и взвешивая его на ладони. – Из-за него он в юности часто бывал порот отцом. А затем и я – вместе с ним, поскольку наши понятия о справедливости совпадали. Ты неплохо его отбалансировал, – добавил он, обращаясь к Весю, – но еще есть над чем поработать! Мы покидаем тебя до рассвета, маленькая хозяйка! – Торхаш слегка поклонился и вдруг по-звериному блеснул глазами. – Но ты не будешь скучать! Уже скоро!