Зомби
Шрифт:
Еще несколько недель спустя, одним дождливым субботним днем, умер мой дедушка. Он жил с нами, хотя мама его и недолюбливала, и сперва никто даже не понял, что старик скончался. Он, как обычно, целый день сидел в своем кресле, глядя в телевизор, но я понял, что что-то не так, потому что он всегда кричал, когда на экране начинали драться, а сегодня — нет. Дед сам налил себе чаю, но оставил пакетик в кружке, выдул залпом обжигающий чай и тут же обмочился. Отец не позволил маме вызвать труповозку, и они круто поссорились, после чего было решено, что дедушка пока останется с нами, если не будет никому докучать. Матушка отказалась переодевать его, но отец заявил, что делать это придется нечасто, потому что потовые железы деда уже не работают. Однако отучить старикашку от чая оказалось непросто. Полагаю, если ты в течение шестидесяти лет пил по десять чашек "Брук Бонда" в день, двигательные
Из дому дедушку не выпускали, поскольку он оказался склонен к невозвращению, и нам приходилось его искать. Однажды мне разрешили отправиться на охоту за дедом с папой, и мы с ним прочесывали парк, когда стало темнеть. Дюжины, дюжины их — мертвяков — сидели неподвижно под шелестящими вязами. Сидели на скамейках вокруг эстрады, чинно сложив руки на коленях, тихо дожидаясь, когда заиграет музыка. С тех пор я перестал гулять в парке.
Как-то раз я взял деда в кино. Странный поступок, конечно, но мне полагалось присматривать за ним, а шел фильм, который я действительно хотел посмотреть, один из тех ужастиков с резней и музыкой, пробирающей до костей, и я ухитрился провести старика в зал как живого, хотя билетерша и посматривала на нас подозрительно. Посередке фильма, как раз когда героиня полезла в подвал искать свою кошку, хотя и знала, что поблизости околачивается сбежавший маньяк-убийца, я повернулся и обнаружил, что старик смотрит на меня широко распахнутыми пустыми глазами. Он, конечно, не дышал, а в разинутом рту виднелся толстый сухой язык, похожий на кусок колбасного фарша. Встревожило меня то, что дед сейчас повторил одну из своих прижизненных привычек — чуть наклонил голову, чтобы взглянуть на меня, так что в тот момент я даже усомнился, действительно ли он мертв. Да, это была всего лишь иллюзия жизни, но до ужаса правдоподобная.
Несколько недель спустя в голове деда ожили еще кое-какие остаточные воспоминания, касающиеся чистки картошки. Он припомнил процесс, но, к несчастью, забыл, что применяют его к овощам, и до моего прихода из школы умудрился почти начисто снять с собственных пальцев кожу, так что я обнаружил его взирающим на жалкие костяные палочки, напоминающие плохо заточенные карандаши. А буквально на следующий день он уселся на плиту с горящими конфорками и серьезно обгорел. Мать пригрозила уйти от нас, если отец не пристроит старика куда-нибудь, так что утром я уже стоял на пороге и махал вслед дедушке, слепо ковыляющему по клумбам в сопровождении равнодушного, смолящего цигарку санитара.
Теперь я редко выхожу из спальни. И больше не посещаю школу. Вокруг слишком много мертвецов, и это беспокоит меня. Они забредают по ночам в сад, тащатся за тобой в магазинах, падают с эскалаторов, плывут мимо по течению, и все это так… унизительно. Мама, кажется, поняла, что я чувствую, и разрешила мне обедать и ужинать в своей комнате. Впрочем, за эти дни она все равно слишком уж подружилась с нашим настенным баром. Удивительно то, что живых мертвецов, похоже, больше никто не считает. Не важно, что нас окружил запах тления. Мы постепенно привыкли к вони. Правительство продолжает вести бессмысленные дебаты и выпускать беззубые нормативные документы. Обывателей ничто не заботит — они даже ничего не замечают. Сама ткань общества медленно прогнивает, пусть даже этого не происходит с мертвыми. Поэтому я разрабатываю план, потому что кто-то же должен что-то предпринять. Кто-то должен обеспокоиться. Кто-то обязан принять меры, пока не стало слишком поздно.
Кевин Грейди, 4 б класс
— Интересно, о чем он думает, — прошептала миссис Грейди, потянув за уголки скатерть. — Он может сидеть так часами, просто глядя на улицу и наблюдая, как мимо проходят люди.
— Скажи спасибо, — откликнулась соседка, помогая убирать со стола чашки и соусники. — Мой Джой — просто наказание Господне, каждый вечер болтается где-то с бог знает какими подонками.
Она посмотрела на сидящего у окна бледного мальчика, и в душу женщины на мгновение закралось сомнение. Для подростка неестественно сидеть так спокойно. А как он смотрит на тебя — в глубоко посаженных серых глазах будто затаилось убийство.
— Джой говорит, что делает домашние задания, — продолжила она, — но я чертовски хорошо знаю, что он якшается с этой своей бандой. Мне приходится контролировать оболтуса, от отца-то его никакой подмоги. Но твой Кевин…
Женщина нахмурилась и отвернулась, поскольку мальчик метнул на нее подозрительный взгляд. Неудивительно, что его мать так пристрастилась к "Бристольскому крему", [34] если ее сын бродит по дому
34
"Бристольский крем" — херес высшего сорта.
— Кевин хороший мальчик. — твердо отрезала миссис Грейди. — Он очень смышленый. И впечатлительный. Они с дедом были слишком близки. После смерти старика Кевин притих. Даже не пошел с нами на похороны. Надеюсь, потрясение скоро пройдет.
— Конечно-конечно, — прошептала в ответ соседка. — Дети оправляются быстро. Хотя очень уж он тихий. Ему надо больше гулять на свежем воздухе. Бегать с приятелями. Плавать. Играть в футбол. — Она снова тревожно взглянула на вялого, точно впавшего в спячку, ребенка. — Делать хоть что-нибудь.
Миссис Грейди развела доселе сплетенные на пышной груди руки и потянулась к бутылке шерри.
— Я была бы только рада, но он предпочитает сидеть в своей комнате и смотреть фильмы ужасов. — Она щедро наполнила пару янтарных бокалов. — Они стимулируют его и без того буйное воображение. Думаю, мир видится Кевину не так, как большинству детей. У него появляются очень странные идеи. Уверена, это всего лишь возрастная фаза, но в данный момент… — Она наклонилась ближе к подруге и доверительно прошептала: — Порой… он так смотрит на нас, словно хочет, чтобы мы были мертвы.
Роберт Блох
Мертвые не умирают!
Наверное, Роберту Блоху уже надоело, что его постоянно представляют как автора "Психо". Поэтому назовем самые последние его работы: "Легенды Аркхэма" ("Tales from Arkham") и антологию "Монстры среди нас" ("Monsters in Our Mind."). Он завершил и первый том своей автобиографии "Вокруг Блоха" ("Once Around the Bloch"), обещающей стать увлекательнейшим чтением.
А вот что он сказал о приведенном ниже рассказе, когда тот был впервые опубликован в 1951 году в качестве заглавного рассказа июльского номера журнала "Фантастические приключения" ("Fantastic Adventures"):
"Что касается данного произведения, мне следует предварить его парой слов. Прежде всего должен пояснить, что название выбрал не я. Это ваш редактор придумал название и прислал мне вместе с предложением сочинить рассказ, соответствующий данному заголовку, и отправить ему в течение месяца, иначе… Что "иначе" — он не объяснил. Я ответил ему утвердительно и сел за работу.
Однако, в то время когда он писал мне, а я писал ему, я еще не знал, что окажусь вдруг в гордом одиночестве в конторе, заваленной работой, которую оставит мне в качестве некоего сувенира компаньон, отправившийся во Флориду. Но случилось именно так. Не успел я приняться за рассказ, как мой компаньон (который на самом деле является моим боссом, хотя я никому об этом не говорю) уехал в Эверглейдс. И мне пришлось попотеть. Чем больше я потел, тем яснее понимал, какое паршивое название мне досталось: "Мертвые не умирают!".
Оно просто не соответствует действительности. Я был мертв, мертв от усталости и от всего, что использовал в качестве стимуляторов, пока писал. И я был не просто мертв, а перманентно умирал. Никто на свете не чувствовал себя хуже, чем я тогда, за исключением разве что редактора, если бы я сумел в тот момент до него добраться.
Однако он в Нью-Йорке, я в Милуоки, а рассказ в "Фантастических приключениях", где вы и можете его прочитать. Надеюсь, он счастлив в своем Нью-Йорке, надеюсь, что я счастлив в Милуоки, надеюсь, вы будете счастливы, читая рассказ".
Хотя рассказ "Мертвые не умирают!" не часто переиздавался, в 1974 году из него сделали отличный телефильм (только отбросив восклицательный знак в конце), режиссером которого выступал Кертис Харрингтон, а сценарий написал сам Блох. Впечатлял подбор актеров для этого "ужастика": Джордж Гамильтон, Линда Кристал, Джоан Блондель, Ральф Меекер, Джеймс Макичин, Рэгги Налдер, Милтон Парсонс, Иветт Вик-керс и Рэй Милланд в роли таинственного повелителя зомби.
Это история, которая никогда не закончится. Это история, которая никогда не закончится. Но зато я знаю, когда она началась. В четверг, двадцать четверку того мая, — вот точная дата. Та ночь стала для меня началом всего этого.
А для Коно Коллури это был конец.
Мы с Коно сидели и вдвоем играли в стад-покер. В камере было тихо, и мы играли неторопливо, задумчиво. Все было прекрасно, за исключением одного. У нас был непрошеный советчик.
И пусть мы играли совсем тихо, пусть мы старались не выказывать никаких эмоций, оба мы прекрасно сознавали его присутствие. Этот третий, непрошеный советчик, был с нами всю ночь.