Зомбосвят
Шрифт:
Костя вооружился аналогичным образом.
Когда они навьючили на себя рюкзаки и оружие, гвардеец протянул Павлу рекламную листовку с изображением искомого напитка. Тот сложил лист вчетверо и убрал во внутренний карман куртки.
– Что дальше? – спросил Костя. – Тачку дадите?
– Нет, это невозможно, – покачал головой гвардеец. – Вся техника на учете. Если что-то пропадет, то возникнут вопросы.
Павла так и подмывало спросить, чьих вопросов они боятся, если вся затея осуществляется по прямому приказу князя, но затем он решил не лезть в дебри местной внутренней политики.
– Стоп! – сказал Костя. – Нам что же, пешком идти? Не, мужики,
– Не пешком, – заверил его гвардеец. – Мы дадим вам транспорт.
Пообещали, и дали. Транспортом оказались два велосипеда, поджидающие их снаружи. Костя вновь начал возмущаться, но Павел, тронув приятеля за руку, покачал головой, давая тому понять, что рассчитывать на большее бессмысленно. Его, на самом деле, радовало уже то, что не отправили на задание своим ходом. Велосипеды были неплохим вариантом. По крайней мере, до тех пор, пока они не подыщут себе более приличный транспорт.
– Так, ну вы все поняли? – спросил гвардеец, что ждал их в доме.
– Что тут непонятного? – вздохнул Костя. – Найти, добыть, доставить в Цитадель.
– Лично князю, – уточнил гвардеец. – И желательно так, чтобы этого больше никто не видел.
– Князю, так князю, – не стал спорить Павел. – Ясно.
Второй гвардеец повел их за собой через крепость. Они шли пешком, ведя велосипеды рядом. Когда добрались до ворот, между провожающим их гвардейцем и стражниками произошел короткий, но содержательный диалог, по итогам которого им был открыт путь наружу. Мощные створки приоткрылись, выпуская их за пределы крепости. Гвардеец вышел следом, и велел идти за собой.
Они побрели по пустой дороге, мимо голых полей, на которых трудились еще позавчера. Цитадель высилась за их спинами черной громадой. На ее стенах желтоватыми точками мерцали огоньки керосинок. А с другой стороны, с той, в которую они держали путь, простиралась лишь бездонная ночная тьма.
Вскоре они достигли внешнего периметра – опоясывающего всю обжитую территорию двойного сетчатого заграждения. На выезде стояла дозорная вышка, на вершине которой Павел различил красноватый огонек сигареты. Караульные, похоже, были предупреждены об их отъезде заранее, поэтому демонстративно не обратили внимания на трех прошедших мимо людей, и даже не включили по такому случаю фонарь.
Гвардеец вывел Павла и Костю за границу периметра и остановился.
– Ну, пацаны, дальше вы сами, – сказал он. – Удачи.
Он пожал им на прощание руки, развернулся и направился обратно в крепость. Павел и Костя постояли какое-то время на месте, ощущая неприятную трусливую нерешительность, затем оседлали велосипеды и тронулись в путь.
Павел, который в последний раз ездил на подобном транспорте в далеком детстве, не сразу совладал с техникой, и пару раз едва не упал. Костя держался в седле уверенно, успевая глядеть на дорогу и подшучивать над неуклюжим приятелем. Но старые навыки быстро вспомнились, и вот уже они катили по дороге рядом, все больше отдаляясь от Цитадели. На востоке медленно разгоралось алое зарево грядущего рассвета. Ночная тьма начала отступать, видимость улучшилась, и ребята позволили себе прибавить скорость, не опасаясь того, что во мраке колесо велосипеда провалится в какую-нибудь бездонную яму, коими отечественные дороги славились на весь мир еще до конца света.
Через час, когда рассвело окончательно, а Цитадель скрылась из виду, оставшись далеко позади, они съехали с дороги и расположились на привал на краю лесополосы. Обоим не терпелось выяснить, чем набиты их рюкзаки. Здесь можно было не опасаться мертвецов. Вся местность вокруг Цитадели была основательно зачищена поисковыми группами, которые планомерно истребляли всех встречных зомби. Да и населенных пунктов поблизости не было, а мертвецы, в массе своей, околачивались именно в них.
Уложив велосипеды на землю, а оружие подле себя, они расположились на сухом стволе упавшего дерева, и раскрыли каждый свой рюкзак. Павел, едва только сунув руку внутрь, тут же уперся пальцами во что-то металлическое и холодное. Он вцепился в добычу, и вытащил ее на свет божий. Вытащил, и не поверил своим глазам. Его дрожащая от волнения рука сжимала настоящее сокровище – банку тушенки.
– Матерь божья! – простонал Костя, извлекая из своего рюкзака аналогичный трофей. – Тушенка, брат! Тушенка!
– Я уже успел забыть, какова она на вкус, – признался Павел, чувствуя, как рот наполняется слюной.
– Я уже успел забыть, как она выглядит! – сообщил Костя, любуясь банкой со всех сторон, и находя ее эстетически прекрасной.
Не сговариваясь, они дружно ухватили свои рюкзаки за днища, и вывалили на сухую траву все их содержимое. Да уж, князь, отправляя их на задание, не поскупился. Консервов и сухарей было столько, что у ребят разбежались глаза. В Цитадели им приходилось питаться кашами да супами, и от навалившего изобилия обоим сделалось немного дурно. Даже не верилось, что все это богатство принадлежит именно им.
Слегка растерявшись, они долго не могли решить, чем бы позавтракать. Хотелось съесть все и сразу. Затем, взяв себя в руки, они вскрыли две банки с тушенкой, разорвали пачку сухариков, и приступили к трапезе.
– Она божественна! – с набитым ртом простонал Костя, самозабвенно смакуя забытое кушанье.
Проживание в Цитадели имело свои плюсы, такие, как безопасность и человеческое общество, но кормили там, что ни говори, погано. Во всяком случае, так кормили представителей низшего класса. Что ж, когда они возвратятся обратно и вручат князю его коньяк, их жизнь пойдет по иному руслу, и тушенку на своем столе они, возможно, будут видеть каждый день, а не раз в никогда.
Павел хотел поддержать друга, и тоже воспеть хвалебную оду тушенке, но не нашел в себе сил оторваться от процесса ее поглощения. Даже несмотря на то, что тушенка однажды едва не свела его в могилу, он по-прежнему любил ее, любил всем сердцем и, главное, всем желудочно-кишечным трактом. Вкусовые рецепторы ликовали, настроение пошло в гору. Покидая Цитадель, Павел изрядно нервничал, а предстоящее задание внушало ему страх. Но теперь, отведав тушенки, он наполнился уверенностью в себе и своих силах. Да, хорошая еда, это то, ради чего стоило пойти на риск. Теперь он убедился в этом. После месячной диеты из постных супов и безвкусной каши, тушенка воспринималась как дар божий. А став поисковиками, они смогут позволить себе питаться тушенкой каждый день. Ради такого счастья Павел готов был дать бой целой армии мертвецов и лично поломать об колено парочку некромантов.
Поднявшееся солнце согрело их своими лучами. Нарождающийся день был прекрасен. Сколько еще продержится такая замечательная погода, прежде чем ее сменит осенняя промозглая слякоть? Хорошо бы, подумал Павел, успеть вернуться в Цитадель до наступления холодов. Подумал, и тут же осадил себя тем доводом, что поиски вожделенного князем пойла могут сильно затянуться. Поскольку они даже приблизительно не представляли себе, где поджидает их заветная бутылка коньяка со столь манящим для любого крутого и конкретного пацана названием.