Зона сумерек
Шрифт:
Смуглое красивое лицо с длинными темными глазами, смотревшими прямо и жестко — это было лицо врага. Как раз такого врага, который чтобы уничтожить тебя бросит гранату себе под ноги и будет улыбаться при этом.
Яна поняла это как только вошла. Сенсор слабо пискнул, но она уже не нуждалась в предупреждении.
Она вышла на середину комнаты и остановилась под люстрой похожей отчасти на летающую тарелку, отчасти на суповую. Эта неуклюжая дешевая люстра, шкаф, похожий на гроб, обшарпанное трюмо, диван у стены и две гитары в углу — была по сути и вся мебель. Словно человек не жил здесь а зашел на минутку. Если до этого мгновения у Яны и были какие-то сомнения, относительно принадлежности Лешего к их благородному воинству, то теперь они окончательно отпали.
Женщина, в узких черных джинсах и шелковой белоснежной блузе с «крылатыми» рукавами, перехваченной на талии широким поясом, с таким же как у Яны сенсором на запястье, помедлила ровно столько, сколько требовало ее самолюбие. И шагнула навстречу. Она не боялась — это было заметно сразу.
— Кто ты? — в низком голосе прозвучали тихие, рычащие нотки.
Не стоило отвечать. Известно, какой разрушительной силой обладает названное вслух подлинное имя. И Яна отозвалась так как уже тысячу лет отвечала на подобный вопрос:
— А кто ты?
Темные глаза сощурились. Полные губы дрогнули в намеке на улыбку:
— Ева.
— Тебя слепили не из теста, — признала Яна.
— Да, уж не из грязи… Что тебе нужно?
— Только то, что принадлежит мне.
— Здесь нет ничего, принадлежащего тебе, — возразила Ева и с медленной холодной улыбкой уточнила, — теперь нет.
Взгляд ее скользнул по низкому диванчику, покрытому шерстяным пледом «мышиного» цвета. Яна посмотрела туда же. На диванчике сидел Леший. Он был таким тихим и отстраненным, что поначалу Яна даже не заметила его.
— Здравствуй, Виктор.
Леший вежливо кивнул. Его спокойный взгляд не был взглядом идиота, Яна поняла это сразу. Стало быть, он сообразил, что две женщины на его глазах собирались ни много, ни мало — убить друг друга. Одну из них он совсем недавно любил. Или, скажем так, думал что любит. Другую был вполне готов полюбить. Но это было до того, как его висков коснулись холодные пальцы Евы. Сейчас ему не было до них никакого дела. Сейчас то, что сидело на диване и вежливо кивнуло Яне, если и было Лешим, то лишь отчасти.
Это зрелище могло убить…
— Да, — Яна снова повернулась к сопернице, — ты совершенно права. Мне нужна эта душа.
Ева скрестила руки на груди и вздернула подбородок.
— На каком основании ты требуешь себе эту душу?
— А на том, что ты не желаешь ее отдавать.
Темные глаза Евы, казалось, потемнели еще больше.
— Ты не слишком утруждаешь себя подбором аргументов.
Яна хмыкнула:
— Неужели я опущусь до полемики с пустоголовой куклой!
— С кем? — то что сидело на диване вроде бы шевельнулось. Яну передернуло. Потребовалось, видно, не меньше недели, чтобы довести этого сильного, независимого человека до такого состояния. Ну ничего. Она уже здесь, а все остальное — в руках судьбы.
— С куклой, — повторила она не глядя на мужчину, но кожей чувствуя, что он ее слушает, — неужели ты не знал, что твоя волшебная нимфа только оболочка?
— Ложь, — холодно отозвалась Ева.
— Это правда. Ты можешь сколько угодно лгать ему, но неужели ты думала, что можешь обмануть меня? — Яна покачала головой, — тот, кто творит сам всегда сможет отличить творение от творца. Погляди на него. Если это, по-твоему, человек, тогда, возможно, и ты — тоже… Но если ты принадлежишь Динзилю, то он принадлежит мне.
Улыбка Евы стала еще шире и ослепительнее.
— Случай с Неуязвимым сделал тебя самоуверенной. Но я не повторяю ошибок. На этот раз у тебя ничего не получится.
— Посмотрим…
Отчаянный визг тормозов за окном оборвал Яну. Совсем рядом ударила короткая автоматная очередь и пара стекол откликнулась жалобным звоном. Яна,
как молния, метнулась вправо, вниз и Ева растянулась на полу с заломленной рукой.
— Творение не может быть круче творца, — тихо, в самое ухо прошептала Яна.
— Нет? — черные глаза сузились, — а вдруг?
Внезапно неведомая сила грубо схватила Яну за плечи и рванула на себя.
Широкая ладонь с размаху закрыла лицо и Яна поняла, почувствовала, что сейчас Леший свернет ей шею.
Хватка ослабла до того, как Яна успела по-настоящему испугаться. Она с трудом поднялась, встряхивая головой. Леший лежал на полу, носом вниз. Он как-то неестественно обмяк и это выглядело так, словно…
Худой паренек (метр шестьдесят с ботинками) вдруг возникший рядом, встретился с ней взглядом и торопливо успокоил:
— Жив. Но пять минут отдохнет. Не опасно. Как вы, леди?
— В порядке, — Яна прислушалась. Стаккато автоматных очередей стихло, но сейчас она не могла вспомнить, случилось это давно или сию секунду.
— Ты настоящий профи, Шериф, — она одобрительно цокнула языком, — я даже не заметила откуда ты взялся.
Одним слитным движением ее телохранитель поднялся с коленей и буркнул, отряхивая брюки:
— Не сказал бы, что это был класс. Эта "леди с кнопкой" неплохо поработала. Вы были на волосок от гибели. Да и я — тоже. Если б меня, каким-то чудом, угораздило умереть позже вас, Ким бы и на том свете нашел.
— Не будем о грустном, — отмахнулась Яна, — лучше подумай, что делать с этим сокровищем…
Железная дверь мягко повернулась в петлях. Женщина прислушалась, но не услышала топота десятка ног по коридору, не услышала вообще ничего. Просто в комнате, один за другим стали возникать люди: молодые, совсем юные, в запятнанных кровью рубашках и куртках, с пустыми лицами и автоматами у плеча.
Взгляд Яны метался от одного к другому, она пыталась сообразить — сколько их, но не могла. И только когда тихо щелкнул здоровенный «гаражный» замок Яна поняла, что «Берсерков» четверо. Пятый — Неуязвимый, на котором не было ни царапины. Значит — на этот раз без потерь. И словно камень свалился с души. Ненависть, которую она так долго будила в себе — так и не проснулась.