Зов из глубины веков
Шрифт:
– Хорошо. Я очень рад слышать это, – ответил я, взглянув прямо в глаза отца Димитрия, выражая ему признательность.
– Давайте ваши документы. Это формальности. Нужно просто записать некоторые ваши данные.
– Да, конечно.
Я достал из кармана свой паспорт и отдал его отцу Димитрию. На его столе все было аккуратно прибрано. Все находилось в чистоте и порядке, как и полагается наместнику монастыря. Письменные принадлежности, документы и книги были рассортированы и бережно разложены на
Он быстро записал на листке бумаги мои паспортные данные и вернул мне документ.
– Значит, вас зовут Альберт?
– Альберт, да.
– Какое у вас образование?
– Я заканчивал художественную академию. Уже давно. Но я не пошел по этой стезе. Забросил.
– О. А почему же?
– Так вышло. Не обнаружил в себе задатков. Засомневался в своих способностях и дарованиях, так сказать. Поэтому решил оставить это дело.
Отец Димитрий откинулся назад на спинку стула и задумчиво взглянул на меня.
– А вы самокритичный молодой человек.
– Да. Мне это всегда было свойственно.
– А что вы слышали о нашей обители? Валентин сообщил, что вы здесь впервые.
– Да. Впервые. Но мой друг часто бывает здесь. Он мне многое рассказывал. И я решил тоже побывать. И думаю, что не пожалею.
– Вон оно что. Ясно.
Отец Димитрий достал из ящика стола большую папку с какими-то документами, открыл ее и начал делать записи шариковой ручкой.
– Все же, на какое время вы сюда прибыли?
– Слишком сложные у меня в жизни времена. Может, на пару недель. Пока хотел просто освоиться тут.
– Понимаю. Ну поживите пару недель. Есть у вас еще какие-то вопросы?
– Да. Я хотел бы, чтобы вы рассказали немного о правилах в монастыре. И еще я видел двух иноков у собора. Как мне относиться к ним при встрече?
– Вот здесь как раз написано о правилах поведения в монастыре, – произнес отец Димитрий, протягивая мне листок бумаги из папки. – Ознакомьтесь позже, как заселитесь в гостином доме.
– Благодарю отец Димитрий.
– Теперь давайте я вас провожу до гостиницы. Вечером зайдите ко мне, если будут еще какие-то вопросы. У нас тут не так часто паломники бывают. Только по праздникам в основном. Поэтому всегда оказываем особую честь гостям. Вера в сердцах людей жива, но свет божий этот нужно свято хранить, дабы он не угас от суеты мирской.
Отец Димитрий встал со стула, подошел и дружественно похлопал меня по плечу.
После этой беседы мы направились в гостиничный корпус.
Мы шли молча. Я раздумывал о том, как игумен расспрашивал меня обо всем. Во время разговора он показался мне скрытным и довольно сложным человеком. А его дружеское похлопывание по плечу представлялось мне каким-то особенным знаком уважения.
Все время я следил за тем, как отец Димитрий быстро и размашисто шагал, так, что я даже боялся идти слишком близко к нему. Я продолжал искоса рассматривать его мантию, которая все так же беспричинно внушала мне удручающее чувство безутешности. Я так и не мог понять, почему это происходило со мной, а уж говорить с ним на эту тему и вовсе представлялось мне неизгладимым позором.
Гостиничным корпусом в монастыре являлось двухэтажное здание, которое находилось в отдалении от всех других корпусов. Это строение было не слишком большим, но окон и комнат тут было достаточно много.
Сразу же после того как мы вошли, я увидел в подсобном помещении инока в камилавке, которого видел до этого у собора с послушником. Отец Димитрий поприветствовал его и коротко поговорил с ним о чем-то.
Это был отец Александр, который отвечал за содержание селившихся здесь людей. Он был рясофорным иноком, который готовился к постригу в мантию.
Отец Александр с радушием показал мне мою комнату на втором этаже, где я и обосновался.
Настоятель перед уходом предупредил меня, что покидать стены монастыря без его благословения недопустимо. Он так же снова напомнил, что если я хочу причаститься, то сначала должен исповедаться.
В моей комнате было достаточно комфортно, несмотря на то, что она была невелика и в ней имелась только узкая кровать и тумбочка с небольшим столиком. В этой маленькой комнате не было ничего лишнего, в ней не было лишнего пустого пространства, которое с эстетической точки зрения всегда не удовлетворяло меня в любом помещении.
Осмотревшись, я выложил из своего рюкзака все вещи и взглянул в маленькое светлое окошко комнаты. Открыв окно, я глубоко вдохнул воздух, наполненный медовым ароматом. Прямо перед гостиничным корпусом я наблюдал, как в длинный ряд выстроились пышные липы.
Я устало сел на кровать. Моя постель была мягкая и приятная на ощупь. Заложив руки за голову, я лежал и смотрел в потолок. На мгновение я почувствовал то самое желанное состояние умиротворения. Я почувствовал, как мне здесь спокойно, точно это место было неким подобием санатория для духовного исцеления.
Но одно обстоятельство меня все же очень смущало и непреодолимо угнетало. Одежда монахов не давала мне никакого покоя, так как я столбенел и терялся при ее виде.
Хотя сам игумен казался мне мудрым и понимающим человеком, но сказать об этой моей странности на исповеди я ни за что не хотел. Поэтому я решил молчать.
Перед вечерней службой в монастыре я пришел в главный храм, где начали собираться миряне, трудники и братия. Я решил, что после богослужения встречусь с отцом Димитрием и исповедуюсь ему.